136 
Врачи подобрали подходящего донора, что, замечу, было непросто. Они сделали все, чтобы его физические и интеллектуальные данные были максимально близки к моим, но для нас с Кендис и это уже было не важно. Мы просто хотели ребенка – здорового ребенка. И Энтони действительно был нашим ребенком – моим ребенком, если уж на то пошло!
Харт и Мелина старательно делали вид, что не замечают прорвавшихся в голосе Тони эмоций, но не заметить слез в глазах Кендис Андерсон было невозможно.
– Мне очень жаль, что приходится причинять вам боль, – с искренним сочувствием сказала Мелина. – Но поверьте – это действительно очень важно!
– Ничего страшного, – сказала Кендис. – То есть я имела в виду – не думайте об этом. После того, как наш мальчик пропал, мы тоже искали ответы… Я прекрасно понимаю, что вы тоже хотите знать, что случилось с вашей сестрой и почему.
Потом Кендис вкратце пересказала то, что уже было известно и Харту и Мелине. На второй день жизни ребенок был похищен прямо из родильного отделения клиники, и с тех пор – никаких сведений о мальчике.
– Мы с мальчиком лежали в отдельной палате, – объяснила Кендис. – Тони вышел в кафе, чтобы пообедать, а малыш спал в своей кроватке. Приближалось время кормления, и я тихонько вышла в туалет, пока он не проснулся. Отсутствовала я, наверное, минут пять, не больше, но когда я вернулась, кроватка была пуста…
Последние слова она произнесла так тихо, что их едва можно было расслышать. Очевидно, Кендис Андерсон с большим трудом держала себя в руках. Харт заметил, что и Мелина тоже едва сдерживается, чтобы не расплакаться.
– Камеры системы безопасности были включены, – продолжал тем временем Тони. – Они зафиксировали женщину в одежде медсестры, которая вошла в палату и вышла из нее, неся в руках сверток, похожий на ворох грязного белья. Надо сказать, что похитительница ни разу не повернулась к камерам лицом – создавалось впечатление, что она знала, где они находятся. Все же по некоторым косвенным признакам полиции удалось установить, что эта женщина не принадлежала к числу сотрудников клиники. Когда к расследованию подключилось ФБР, они подвергли видеозапись компьютерному анализу, надеясь определить примерный возраст, национальную принадлежность и особенности телосложения похитительницы, а потом проверили результат по своей картотеке, но из этого ничего не вышло. Они не нашли ни одного совпадения.
– К тому же похитительница могла изменить фигуру и походку, – вставила Кендис.
– Полиция и федеральные власти проверили все автомобили, парковавшиеся в тот день на стоянке медцентра, но и это ничего не дало, – продолжал Тони. – Судя по всему, у похитительницы был сообщник, который подъехал к медицинскому центру и забрал ее и ребенка. Ни сообщника, ни машины никто не видел или не обратил внимания. Полиция опросила множество людей, но ни один человек не заметил ничего странного.
– И никто не звонил вам с требованием выкупа? – уточнила Мелина.
– Нет. – Андерсон покачал головой. – Тому, кто это сделал, нужен был ребенок, а не деньги.
– Почему вы так решили? – спросил Харт, доверительно наклоняясь вперед.
Ему ответила Кендис:
– Потому что Энтони жив. Я знаю это. Чувствую!..
– Полиция долго искала… его… тело, – поспешно вмешался Тони, хотя каждое слово давалось ему с очевидным трудом. – Следователь считал, что похищение может быть актом мести со стороны каких-то моих врагов… или акцией противников искусственного оплодотворения. Но никаких следов обнаружить не удалось. Копы перевернули весь Даллас и окрестности, ища больничное одеяльце, пеленку, идентификационный браслет, но… ничего. Кендис и я уверены, что Энтони похитил кто-то, кто, как и мы, хотел иметь ребенка. Этот человек украл нашего малыша!
Его голос снова дрогнул, и Кендис, высвободив руку из его ладоней, обняла мужа за плечи и прижала к себе. Харт заметил, что и Мелина перестала сдерживать себя; крупные слезы катились по ее лицу, но она их даже не вытирала. В эти минуты, когда она оплакивала ребенка Андерсонов, она выглядела невероятно трогательной и беззащитной, и ему захотелось тоже обнять ее, но он не посмел.
Некоторое время никто не произносил ни слова. Собака поднялась с пола и, помахивая опущенным хвостом, переваливаясь, подошла к хозяевам. Казалось, ретривер понимал, что происходит! Негромко заскулив, он положил крупную голову на колени Тони, и тот машинально почесал пса за ухом. После этого ретривер вернулся к камину и с отчетливо слышным вздохом улегся на коврик, положил голову на лапы, кося глазами на хозяев.
136 
