очень нудно 
90 
Эрик протянул ей складной метр.
— В каком смысле «мне»? Ты хочешь сказать, что вешать гобелен буду я?
— Разумеется, ведь ты такая хозяйственная. — Он улыбнулся. — Чем я могу тебе помочь?
— Принеси стремянку.
— Стремянку? Ты слишком многого хочешь! Она уперлась руками в бока, не понимая, что эта поза выглядит провокационно.
— У тебя что, и стремянки нет? Как же я туда залезу? — Она показала на деревянную стену, куда нужно было повесить гобелен.
— Ага, все-таки «я»! — торжествующе воскликнул Эрик. — Может, тебя стул устроит? Дотянешься со стула?
— Попытаюсь.
Эрик притащил с кухни грубый деревянный стул.
— Какая прелесть! Где ты его раздобыл?
— На мебельной фабрике. Называется «полуфабрикат». Купил столы и стулья. Покрыл лаком — и готово. Неплохо получилось, правда? — Он приставил стул к стене и спросил: — Ну что, поехали?
Кэти метнула на него уничтожающий взгляд, потом опустилась на корточки и измерила метром расстояние между крючками.
— Пятнадцать сантиметров, — прошептала она.
Потом скинула туфли и осторожно встала на стул.
— Как ты думаешь, этот шов на стене приходится по центру?
— По-моему, да.
— О'кей, — сосредоточенно протянула Кэти, прикидывая расстояния на глаз.
Она приложила метр, сделала пометки и удовлетворенно сказала:
— Вот так будет нормально. Дай гвозди и молоток.
Гвозди она засунула в рот и принялась за работу.
Когда дело было сделано, спросила:
— Как будем поднимать?
— Сейчас принесу еще один стул.
Эрик принес второй стул, снял теннисные туфли, и вдвоем они осторожно повесили тяжелый гобелен на стену.
— Теперь спускайся и посмотри, ровно ли он висит, — приказала Кэтлин.
Эрик беспрекословно повиновался.
— Ну как?
— Идеально.
— Тебе нравится?
— Просто красота.
Его тон показался ей подозрительным. Кэтлин обернулась и увидела, что Эрик смотрит вовсе не на гобелен, а на ее ягодицы.
— Эрик!
— Что? — пробурчал он, и в следующую секунду его руки сжали ее бедра. — У тебя такая потрясающая попка! В жизни такой не видывал! Даже роды не испортили твоей фигуры!
Его руки вели себя все нахальнее. Он гладил ее спину, и она ахнула, когда Эрик резко притянул ее к себе.
— Эрик, — выдохнула она, чувствуя, как его вездесущие руки забираются к ней под рубашку.
— Эрик, — строже прикрикнула Кэтлин. — Не могу же я торчать тут на стуле.
Это и в самом деле становилось небезопасным, потому что у нее начинали дрожать колени.
— Так спускайся, — обрадовался он, взял ее за талию, спустил вниз и повернул лицом к себе.
Зеленые глаза заглянули в глаза голубые, все было понятно без слов. Эрик крепко обнял ее, прижал к себе и, по-прежнему не отводя взгляда, принялся расстегивать пуговицы на ее рубашке.
— Кэтлин, — в его голосе звучала мольба. Кэти вцепилась руками ему в волосы и прижала его голову к своей груди.
Тогда он подхватил ее на руки, бережно отнес к камину и опустил на ковер.
Она сладко застонала в его неистовых объятиях, приоткрыла губы, готовая принять от него и наслаждение, и муку. Их руки и ноги сплелись, и, забыв обо всем на свете, влюбленные покатились по мягкому ковру.
Кэти рывком сдернула с него свитер, и волосатая грудь Эрика прижалась к ее животу. Затем Эрик, в свою очередь, сорвал с нее блузку и лифчик. Одежда летела во все стороны.
— Ты не похожа на других женщин, — хрипло шептал он. — Ты пахнешь иначе, у тебя другой вкус. Боже, как я тебя хочу!
— Эрик, ласкай меня, я хочу ощущать твои руки, твои губы. Мне так хорошо!
Он покрывал поцелуями ее шею, нежно куснул зубами за мочку уха, а руки тем временем шарили по телу, каждый изгиб которого они знали так хорошо.
Кэтлин чувствовала, как его язык описывает круги вокруг ее сосков, а потом ощутила колючее прикосновение его усов.
Самозабвенно повторяла она его имя, а Эрик тем временем расстегнул на ней джинсы и, стянув их, отшвырнул в сторону.
— О, какая ты красивая, — прошептал он, рисуя пальцем контур темного треугольника в низу ее живота.
Кэтлин зажмурилась, всецело отдавшись волшебному ощущению. Казалось, они занимались любовью уже много лет, и у них нет секретов друг от друга.
— Эрик, — простонала она, — я ничего не забыла.
— Я тоже. Но ты еще слаще, чем мне помнилось.
Он расстегнул «молнию» на джинсах, спустил их до колен и…
90 
