120 
– Да.
Теперь мне стало более-менее понятно. Лес Видений находится на узкой полоске земли, тянущейся вдоль южной границы Блазгских болот и Самшитовых гор. Об этом месте многие слышали, но совсем немногие там смогли побывать. С одной стороны – отвесные пики, с другой – бесконечное болото. Гиблое место. Да и лесок, несмотря на то, что никогда не сравнится размерами с Сандоном, Улороном и Рейнварром, по слухам, населен такими тварями, что соваться в него чревато крупными неприятностями.
В общем, люди в лес Видений старались не лезть, так что, вполне возможно, там живут не только неизвестные мне вейи, но и любимая бабушка Бездны.
– Вейи там жить.
Голова кругом идет, а тут еще какие-то Юми.
– Ты знаешь, где мы находимся?
– Человеческвая квалетка. В большом доме.
– Что за дом?
– Я не знать. Большой человеква здесь жить.
– Проклятая?
– Вот так, собака! – пискнули из камеры Гбабака.
– Это Юми, – представил товарища блазг и несколько извиняющимся тоном закончил: – Мой друг плохо знать языква людей. Точнее он знать всего лишь про собакву. Твой не обижаться. Юми не дразнить твой.
– Вот так, собака, – подтвердил вейя.
– Он сказать, что здесь раньше Отравляющая болото не жить. Она придти после. Квагда мы уже сюда попасть. Раньше здесь жить большой человеква. Он разводить лошадей.
Так, похоже, это каземат поместья благородного, о котором поведал трактирщик. Значит, всего лишь в паре лиг от того злополучного перекрестка, где нас захватили.
– И за что вы сюда угодили?
Блазг неохотно ответил:
– Я хотеть есть. Съесть одну из лошадей того человеква.
Угу. Знаем. Проходили на Ктатаке. Блазги едят редко, но метко. Могут питаться раз в месяц, но так, что два десятка оголодавших солдат умрут от зависти.
– Целую лошадь? – осторожно спросил я, представляя какой удар должен был хватить конюхов, когда они не досчитались одного из племенных коней.
– Я не великван и стольква в жизни не жрать, – обиделся Гбабак. – Часть лошади. Малую.
– Обедал ты, конечно же, не предупредив хозяина конюшен.
– Квато же знать, что они чьи-то?! По полю сами бегать. Я думать, охота. Поймать.
– Лучше бы ты сайгураков ловил, – рассмеялся я. – И скольких ты отправил в Бездну, прежде чем вас с другом засунули в этот каменный мешок?
– Вот так, собака! – в голосе Юми послышалось искреннее возмущение.
– За кого твой меня принимать? – оскорбился Гбабак. – Я ци-вили-зо-ванное существо. Не дикварь. Понять, что совершить ошибку. Сдаться. Ждать, квагда люди понять, что я не хотеть таква поступать. Но прибыть Отравляющая болото, и о нас все забыть. Я плохо говорить на вашем языке. Лучше, чем Юми. Но все равно плохо. Твой меня понимать?
– Да.
– Хорошо. Очень хорошо, человече. Юми говорить, что опять идти сюда. Одна из змей.
У вейи оказался отличный слух. Засов лязгнул лишь через десять ун после того, как блазг сообщил о приближении гостя. На этот раз не было теплого света. Ему на смену пришел бледно-голубой. Мертвый.
Облаченный в белую мантию человек появился совершенно бесшумно. Я узнал его. Один из тех некромантов, что скрутили нас на дороге. Над его головой висел маленький сияющий шарик. Замок на решетке громко щелкнул. Дверь распахнулась.
– Выходи, – сухо сказали мне. – Тебя хотят видеть. Стоит мне тратить время на то, чтобы рассказывать, что с тобой будет, если начнутся глупости?
– Нет, – негромко ответил я.
Меня превратят в груду дымящихся костей. Причем оживших.
– Тогда иди вперед.
Я пошел. А что оставалось делать? Не бороться же с ним? У меня в открытом поединке против Белого никаких шансов.
В узилище оказалось всего четыре камеры. Моя и Гбабака были дальними. Две другие, сейчас пустые, находились рядом с массивной, но порядком пораженной ржавчиной дверью. Поднявшись по трем покрытым плесенью влажным ступеням, я оказался у выхода. Пригнулся, чтобы не удариться лбом о низкую притолоку, и попал в большую полутемную комнату. Здесь все было завалено ящиками, рассохшимися бочками и мешками.
– Не стой. Выходи.
На улице светило яркое солнце.
– Вперед…
Торцом к нам находилось крыло двухэтажного каменного дома. Мы пересекли пустой двор, обошли клумбу с засыхающими от недостатка влаги астрами и оказались у распахнутой двери.
– Вперед. По коридору. Теперь стой. Направо. Сюда.
В большом пустом зале прямо по центру стояла бадья с водой, от которой поднимался пар.
120 
