очень нудно 
86 
– Хорошо позабавились, – к Луку подошел Га-нор, который рубился в первых рядах.
– Ничего себе веселье! Бок болит страшно, и топор потерял.
– Где это?
– В бою, лопни твоя жаба. Где ж еще? Улетел за стену. Так что я вот. С обновкой.
Северянин посмотрел на то, как друг держит рукоять кистеня, на то, как переброшена цепь через его плечо, и шипастый, не слишком чистый шар, болтается за спиной. И ничего не сказал.
Они спустились по узкой винтовой лестнице. Один раз пришлось остановиться на нижней площадке, пропуская вперед носилки с ранеными. По просторному крепостному двору двигались солдаты и лекари. Чуть в стороне от всех работали шестеро кузнецов. Кто-то правил оружие, кто-то чинил пробитые доспехи. Рядом с небольшими кузнями разгружали уголь, и сержант костерил двух угрюмых рядовых. Мимо Лука и Га-нора прошел Огонек. Маг направлялся к Салатным воротам, до которых отсюда было не больше четырех десятков ярдов.
– Северянин! – окликнул сотник. – Бери Жабу и идите жрать, пока котел не опустел. Сегодня, благодаря доброте капитана, двойные порции.
– Сколько раз можно говорить, что я не Жаба, лопни твоя жаба!
– А ты побольше ее поминай. Еще не так назовут, – следопыт направился в сторону караулки.
– Это ты на что намекаешь? Как назовут?
– Блазгом.
Стражник поперхнулся от возмущения и потерял дар речи.
– Уже кто-то говорит, да? – осторожно поинтересовался солдат после того, как они встали в очередь за едой.
– Уже молчит, – Га-нор получил большую глиняную миску, доверху наполненную кашей с мясом, и большой ломоть ржаного хлеба. Несмотря на осаду, людей у первой линии обороны кормили по-королевски. Отцам города хватило ума понять, что солдат не стоит испытывать голодом.
– О! – до Лука, наконец, дошел смысл последней фразы. – Вот почему тот урод из шестого десятка ходит без передних зубов!
Га-нор ухмыльнулся в усы, ничего не ответив.
Они сели под навесом, совсем недалеко от Салатных ворот.
Лук занялся едой. Он с аппетитом чавкал, вылавливая самые вкусные кусочки. Собирая со дна миски остатки каши хлебной коркой, Га-нор заметил, что к воротам направляются странные люди. Дождя не было, а незнакомцы кутались в тяжелые плащи и надвинули капюшоны на лица. Он сразу понял, кто это такие, и заорал, что есть мочи: «Рыбы»!!!
Пробраться к Салатным воротам, да еще в компании двух колдунов оказалось делом непростым, но Тиа справилась. Она не жаждала помогать Чахотке, но понимала, что только так сможет покинуть Альсгару. Поэтому Проклятая со своим маленьким отрядом подобралась к Внешней стене и укрылась в одном из полуразрушенных обстрелом домов.
Боясь привлечь к себе внимание Башни, никто из них не касался Дара. Тиф приказала двум избранным погасить «искру» насколько это возможно.
Рован – везунчик. Ничего не скажешь. В Альсгаре сидели не дураки. Но их угораздило совершить невозможное – не заметить многотысячную армию Проклятого. Все маги, соглядатаи, патрули, шпионы и зоркие глаза Империи не смогли увидеть приближения противника. Удивительно. Для стороннего наблюдателя.
Тиф тоже поначалу напряглась, когда услышала от Чахотки, что он придет к городу от Вороньего Гнезда через два дня. Даже двигаясь безостановочно, маршем, нельзя было преодолеть такое расстояние. Пять дней. Не меньше. И после этого войска будут уставшими и не способными взять в руки мечи еще неизвестно какое количество времени. Но, судя по тому, что братец Ретара раздобыл шой-хаша, он на свой страх и риск воспользовался «Путем призраков». Проскользнул по изнанке, невидимый для тех, кто остался в мире Хары. Интересно, сколько тысяч он оставил призракам за то, чтобы его пропустили? Никак не меньше десяти. Кровавая жертва. Проклятая вспомнила, как улыбался Рован, когда говорил, что йе-арре ему еще понадобятся. Вот и сгодились Сыны Неба. Их кровь отвлекла бесплотных тварей от солдат.
Топор Запада – безумец. Никто, кроме него, никогда не отваживался ходить тропами, запретными для людей. Жаль, что он не настолько дурак, чтобы попытаться вынырнуть вместе со своей армией в сердце Альсгары. Силы, которые заложил Скульптор в ее стены, разорвали бы любого, кто пришел в город извне.
Когда настала пора действовать, Дочь Ночи отбросила в сторону все условности и вызвала Рована. Чахотка пребывал в дурном настроении. Во всяком случае, выглядел он так, словно у него внезапно заболели все зубы.
– Я выступаю!
– Выступаешь?! – взревел Рован, и его смазливая морда пошла пунцовыми пятнами. – Ты должна была мне помочь во время штурма!!!
86 
