171 
Поэтому Лигорден распорядился начать длительное отступление. Старик до сих пор не дождался ответа из столицы и решил взять ответственность на себя – он верил, что король поймет его решение. И очень надеялся, что Владека выдержит осаду – разведка уже доложила, что четверть серых отделилась от основного войска, направившись к столице…
Большинство штабных офицеров возражали против такой тактики, за спиной генерала шептались, обвиняя его в трусости, но в лицо никто этого бросить не смел. Почтенный возраст отнюдь не лишил генерала сил – он по-прежнему мог вышибить зубы кому угодно.
– Кабы жив был Хобокен… – вновь и вновь вздыхал Лигорден.
За Лигордена и против Астрамария играла река. Могучий Готиленсе, дающий жизнь Ларии и Рокушу. В данный момент рокушцы находились на северном берегу, серые – на южном. Готиленсе – очень и очень широкая река, вброд ее не перейти нигде. Еще вчера в этом месте существовал мост Голкана – каменная громада, построенная при Заричи Втором. Но Лигорден, отступая, взорвал дивное творение рокушских зодчих. Конечно, все понимали, что форсировать реку – проблема невеликая, тем более для колдунов. Но на какое-то время Готиленсе все же серых задержит…
Лигорден надеялся на подкрепление. Он знал, что по всем городам и селам сейчас рыщут вербовщики, ставя под ружье всех, способных это самое ружье удержать. И если как следует потянуть время, войско вырастет. Боеприпасов у Рокуша настоящее море – оружейные заводы работают день и ночь, да и старых запасов хватит на пять-шесть таких армий, как сейчас. Но существуют другие проблемы. Во-первых, к серым тоже не сегодня завтра придет пополнение – пока что в Рокуш вошла едва ли четверть заокеанской армии. А во-вторых…
– Променяй дюжину новобранцев на одного бывалого – не прогадаешь! – в сердцах высказался Лигорден. – Что мне с этого ополчения?! Эх, кабы сюда нашу «Мертвую Голову»!!! Эх, кабы жив был Хобокен!!!
Выплеснув горечь в пустоту, Лигорден вышел из шатра – подышать свежим воздухом, взглянуть, все ли в порядке.
Снаружи все было спокойно – ржали кони, покрикивали на солдат капралы, развевались знамена. Из храмовых палаток доносилось заунывное пение – полковые жрецы отправляли службы Единому. Лагерь растянулся на несколько километров – в армии Лигордена насчитывалось пятьдесят тысяч пехоты, двадцать пять тысяч кавалерии, да плюс четыре тысячи артиллеристов – целых восемьсот орудий!
Окрестные деревни сейчас хором стонали и плакали – фуражирские отряды вычищали их подчистую. Забирали все – иначе достанется серым. Жителей выгоняли в леса, причем отнюдь не силой – просто сообщали им, что скоро здесь пройдет армия колдунов. После такого известия селяне сразу давали деру – оставаться и ждать никто не пожелал. Пастбища и сады поджигали, колодцы засыпали землей, а то и сыпали отраву – ничего не оставлять врагу!
Коней до вечера пустили в табуны – попастись на молодой весенней травке. Солдаты тоже отдыхали – лагерь буквально тонул в громогласном воинском храпе. Над походными кухнями веял ароматный дымок. Везде варилось одно и то же – гречневая каша с салом, пустые щи из лебеды, да картошка в мундире. У офицеров кое-где еще осталась говядина, но тоже мало. Ее в армии видели редко – дорогая, сволочь, не укупишь! А в солдатские котлы попадала в лучшем случае конина, да и то не всегда. У обозных телег выстроились артельные – получать для своих капральств сухари и ром.
Генерал-аншеф кликнул адъютанта и отправился инспектировать бекеты[49] – чтобы хоть чем-то заняться, не сидеть без дела. Пока что все везде оказалось в порядке – конница, орудия, пехота…
У одного из костров старый фузилерский капрал обучает молодых рекрутов боевым премудростям.
– Ежели, значит, пехота идет – целься в тулово, в самую середку, – сипло вещал старик. – А ежели гусар, али еще какой конник – бей в грудь коня. Гусар спешенный – вояка слабый, тут его и коли штыком! Вот с драгуном осторожнее – эти и верхом, и пехом хороши. Э, э, что делаешь, косоглазый! – всполошился он, увидев, как молодой фузилер неумело копается с вверенным орудием. – Дай-кось!
Старик взял фузею, демонстративно скусил патрон, чтоб в зубах осталось немного пороха, всунул в дуло и ловко прибил шомполом.
– Одним махом надо! – укоризненно вернул фузею владельцу он. – Раз, и все! А ты толчешь, ровно крупу в ступе! Куда годится?
– Молока выдали! – подошел к костру артельный капральства.
171 
