50 
– Пожалуй, я прилягу… ненадолго. – Она повернулась и медленно пошла в сторону холла, но по лестнице в спальню уже почти бежала.
Упав на постель, она уткнулась в подушку и громко, отчаянно разрыдалась. Тело ее корчилось от непереносимой боли, терзавшей душу. Ярость находила выход в слезах и проклятьях, сжатые кулаки исступленно молотили по подушке. Никогда еще она не позволяла себе подобного – но ведь никогда прежде ее мир не рушился так безжалостно.
Вспышка вскоре прошла, и Шелли почувствовала себя совершенно опустошенной; к изнеможению добавлялось отчаяние – черное, непроглядное, обволакивающее со всех сторон, удушающее.
Почему она усомнилась в невиновности Гранта? В чем она его заподозрила? Почему она не разозлилась на козни Прю Циммерман и не поддержала Гранта? Ведь именно этого он от нее ждал.
Но она не поддержала, не утешила его. Почему?
Потому что в глубине души она все же допускала, пусть и ничтожную, вероятность того, что это может оказаться правдой. Она не раз повторяла ему, что скандальная история с Мисси Ланкастер не имеет для нее значения, – однако же имела. Семена недоверия, помимо ее воли брошенные в душу, проросли при первой же тени сомнения. Неужели все, кроме нее, ошибались в Гранте? Вряд ли. Могла ли любовь, которую она всегда к нему испытывала, ослепить ее, заслонив двойственность его натуры? Неужели она остается все той же влюбленной школьницей, которая принимает на веру все, что он говорит?
Нет-нет, вряд ли он поддерживал отношения с Прю Циммерман после того, как она, Шелли, стала его помощницей. Вполне возможно, девица врет только ради того, чтобы выполнить свою угрозу – расквитаться с Грантом за то, что он ее отверг. Но Прю так вольготно чувствовала себя у него дома, танцующей походкой впорхнув в комнату…
– О Боже, – воскликнула Шелли и вновь зарылась лицом в подушку.
Все это непостижимо и бессмысленно. Как он смотрел на нее – с того самого дня, когда впервые с ней заговорил, как безоглядно они любили друг друга всего несколько часов назад… нет, он наверняка любит ее. Такую страсть просто невозможно сыграть.
Долгие часы эти тяжкие мысли кружились в ее голове. То ей вдруг хотелось бежать к Гранту, вымолить прощение за недоверие к нему – но в следующий момент Шелли вспоминала, как он поцеловал ее, когда ей было всего шестнадцать… Мисси Ланкастер была моложе его больше чем на десять лет. И Прю тоже…
– Шелли?
Тихий стук в дверь заставил ее очнуться. Борясь со слабостью и головокружением, Шелли села, спустив ноги с кровати.
– Да, мам…
Дверь открылась, и луч света проник В комнату. Когда же успело стемнеть?
– Я подумала, может, ты чаю хочешь…
– Да, спасибо.
Мать поставила поднос на тумбочку возле кровати. – Деточка, давай-ка снимем с тебя этот костюм.
Через несколько минут Шелли уже лежала под одеялом в ночной рубашке, но совсем не той, которую она приготовила для этой ночи. Взгляд ее упал на соседнюю подушку – ту, на которой должен был лежать Грант. Одинокая слезинка медленно скатилась по ее щеке. Мать взяла ее за руку и сочувственно сжала.
– Засыпай, милая. Тебе нужно хорошо выспаться.
Когда комната вновь погрузилась во мрак, Шелли окутало блаженное забытье сна, которому не хотелось сопротивляться.
Наутро родители уехали, хотя и неохотно. Они предлагали остаться у нее еще на несколько дней, но Шелли предпочла побыть одна. Чувствуя себя оболочкой человеческого тела, из которого вынули и сердце и душу, следующие несколько дней она провела в затворничестве.
На третий день она впервые поела. Позвонив сокурсникам, она попросила у них конспекты лекций, понимая, что рано или поздно ей снова придется как-то жить. Нельзя позволять себе слишком уж запускать учебу. Профессиональная карьера – это теперь единственное, что у нее осталось.
Когда однокурсники принесли нужные конспекты, она не впустила их в дом, заявив, что подцепила какой-то жуткий вирус – по словам доктора, очень опасный.
Родители звонили ей каждый вечер, и Шелли усиленно старалась придать своему голосу живость, чтобы хоть как-то успокоить их.
В пятницу утром Шелли выползла из постели, машинально побрела на кухню и принялась варить никому не нужный кофе. Когда зазвонил телефон, она так же машинально подняла трубку.
– Шелли, – повелительным тоном заявила ее мать, – мы с отцом считаем, что тебе следует на несколько дней приехать к нам. Тебе просто необходимо выбраться из этого дома.
50 
