263 
– Сын мой, – напутствовал он Попо, – оставляю тебе одиннадцать миллионов… долгов, конечно! Расплатись за меня, грешного.
Попо было уже 36 лет. Из юного красавца он превратился в мужественного полководца. Весь изранен, закален в лишениях и тяготах воинских.
Вырастал сын Александр, и, глядя на него, он вспоминал свою юность… Строганов иногда сбрасывал мундир, переодевался в простонародное платье. Хлопала дверь – он уходил и где-то пропадал. Не раз видели его в лакейской. Там, среди распаренных овчин, в обществе кучеров, дворников и конюхов, кухарка подносила ему миску щей и деревянную ложку. В такие моменты никто не смел назвать его “сиятельством”. В нем словно просыпался прежний “гражданин Очер” – пылкий юноша, ученик последнего монтаньяра! В роду Строгановых долго хранилось одно предание. Будто однажды Попо в красном колпаке якобинца велел везти себя во дворец. Имея свободный доступ к императору как генерал-адъютант, Попо высказал в лицо Александру I все, что он о нем думает… Император молча выслушал оскорбления от человека, на счету которого уже были – Аустерлиц, финский поход, Силистрия, гром Бородинской битвы, кровь Лейпцига и… Бастилия (она тоже за ним!).
Наступил 1814 год – армию Наполеона добивали уже на полях Франции. Попо сводил личные счеты с Наполеоном: он ненавидел узурпатора, воссоздавшего на развалинах Великой революции свою империю. Сыну исполнилось уже 18 лет, и Попо сказал ему:
– Саня, пора тебе воевать… Собирайся!
– Оставь сына со мною, – просила жена.
– Наш сын принадлежит не только нам, дорогая Софи, но в нем нуждается и отечество… Не спорь. Мы едем вместе.
Битва при Краоне началась рано утром. Французов было 50 000, русских всего 14 000. Попо, открыв сражение, еще не знал, что против него стоит сам Наполеон, а Наполеон не ведал, кто стоит во главе русских. Император скакал сейчас через фланги:
– Кто этот дерзкий, что осмелился вступить в единоборство лично со мною? Вернулся Барклай? Или подошел Беннигеен?
Французы в натиске отважном сминали передовые линии русских. В разгар сражения до Попо дошел слух:
– Молодой Строганов убит… Ядром ему оторвало голову!
– Коня! – И Попо поскакал в огонь битвы.
Нет, сын – невредим! – стоял в плотных шеренгах, счастливый от участия в битве. Попо с трудом перевел дыхание.
– Ты… жив? – спросил он. – Выходит, слухи неверны.
– Я жив, отец. Поверь, мне сейчас очень хорошо…
Битва при Краоне закончилась под вечер – в топоте и ржанье лошадей. Попо бросил на траву подзорную трубу. И вот тут, в конце битвы, к его ногам положили тело без головы, оторванной ядром. Это и был его сын… Что должен был испытать он, отец, когда с полей Франции увозил на родину тело сына, которому мать не могла на прощание даже заглянуть в лицо!
При встрече с женой Попо сказал ей:
– В последние мгновения жизни наш сын был счастлив. Поверь, это так: я видел его лицо – лицо счастливого юноши…
Для Попо жизнь кончилась. В грудь вошел туберкулез. Он отплыл на фрегате “Святой Патрикий”, и была смерть на безлюдном корабле – на якорях, в скрипах шпангоутов, под вой собаки, лизавшей ему руки. Его погребли рядом с сыном на кладбище Александре-Невской лавры в столице…
Пушкин с большим уважением относился к семейству Строгановых и знал подлинную его историю. Остались его стихи:
- О страх, о горькое мгновенье,
- О… когда твой сын
- Упал сражен, и ты один…
- И предал славе ты чужой
- Успех, достигнутый тобой.
Долгое время эти стихи так и печатали (с пропуском). Юрий Тынянов проставил на месте пропуска слово “Строганов”, и тогда все стало ясно… А успех при Краоне Попо подарил графу Воронцову, который до конца дней называл себя “победитель при Краоне”.
Был грозный для нашей страны 1942 год, когда в холодном номере неуютной гостиницы в Перми умирал человек с высоким лбом мыслителя. Это был Юрий Тынянов, и перед смертью он торопливо заканчивал свой последний в жизни рассказ.
Рассказ под названием “Гражданин Очер”.
Все книги и рукописи писателя остались в его квартире – в блокадном Ленинграде. Он писал о Попо лишь то, что сохранила ему угасающая память. Не надо спрашивать, почему в суровую годину Тынянов, умирая, обратился к жизни человека, жившего задолго до нас… Он писал о гражданине-воине, писал о горячем патриоте, который жертвует всем ради пользы отечества!
263 
