29 
— Ну что, с почином нас! — поднял бокал Антон.
— Если у нас такой почин, то смерть наша будет быстрой, но сладкой! — поддержала Наталья.
Они выпили все, что было в бокале, сразу. И принялись за поздний ужин.
— Давай, Ринков, расскажи про свое «задание», — с аппетитом уплетая отбивную, предложила Ната. — Самое время для застольной беседы.
— Хорошо, я расскажу тебе основные моменты, хотя нарушаю закон, открывая оперативные данные частному лицу.
— Частное лицо клянется страшной клятвой, типа «чтоб я сдох», не разглашать тайну! — очень серьезно, округлив глаза, ответила Ната.
Антон засмеялся, перегнулся через стол и поцеловал ее в губы.
— Ладно, клятва принята. Слушай.
Он рассказал суть дела, добавив свои комментарии, сделанный анализ и предварительные выводы.
— Я так поняла, что вся надежда на твою интуицию?
— Где-то так.
— И что она говорит?
— Молчит пока как рыба.
С ужином они справились под его рассказ, и Наталья брала клубнику за хвостики, окунала в розеточку с сахаром и с удовольствием ела.
— Я вот что думаю, — сказала она, отправляя очередную ягоду в рот. — Этот твой Хаким занимается и наркотой и оружием? Так?
— Так.
— А дядечка — бывший военный, и не простой, а адъютант при адмирале. Значит, как любой секретарь, знал все тайны, ну или почти все, этого адмирала. Не могло там быть какой-нибудь аферы с оружием? В те-то времена запросто можно было вагон, я не знаю, с «Калашниковыми», «потерять». Может быть, что-то у адмирала на черный день припрятано? Возможно, не эта, а какая-то другая интрига. Но искать ее концы надо до его отставки.
Антон смотрел на Наталью совершенно ошарашенно, потом задумался: такая мысль, даже не мысль, а намек на нее, приходила ему в голову, но не приобрела четкости формулировки, так, коснулась крылом и упорхнула. Он прислушался к себе. В моменты, когда что-то было близко к истине, как в игре в «холодно — горячо», у него слегка холодело внутри — работала та самая пресловутая интуиция. И сейчас это ощущение ожило.
«Тогда могло случиться все, что угодно, там такое творилось с этой перестройкой, развалом Союза и в армии, и на флоте… Дивизии списывали не глядя! Она права, копать там надо! Мать твою! Как же это я прохлопал!»
— Ната, по тебе контора горючими слезами плачет! Ты у меня гений! Давай выпьем, и я позвоню — проверим твою теорию.
Они выпили, но Антон был уже «не здесь», он загорелся, включил мозги. Он встал, взял оперативный телефон и набрал Деда, время суток для звонка не имело значения.
Наталья поднялась, сняла с себя покрывало и пошла в ванную, деликатно оставляя его одного — поговорить.
Она плескалась под душем и даже не пыталась анализировать, что с ними произошло, как и почему. Будто цунами накрыло с головой и потащило! В данный момент Наталья принимала ситуацию такой, какая она есть, не строя планов, ничего не ожидая, просто радуясь и наслаждаясь тем, что у них так все сложилось.
И еще как сложилось!
«Господи, благодарю Тебя, что я хотя бы узнала, что такое может быть!»
Открылась дверь, в ванную зашел Антон, сразу полез к ней в душ и стал целовать, тискать, обниматься, но сумел себя притормозить:
— Не будем экспериментировать, а то с нашим накалом мы здесь покалечимся.
Он закрыл воду, вытащил Нату из душа и, мокрую, понес на кровать.
— Будем сушиться старым проверенным способом — любовью, — шепотом предложила она.
Через довольно продолжительное время, совершенно расслабленные, они сидели в кровати, подложив под спины гору подушек, тянули вино из бокалов и болтали обо всем, что приходило в голову.
И тут Антон спросил:
— А почему у тебя детей нет, Ната? Тебе ведь, наверное, лет тридцать пять?
Она сразу напряглась, он почувствовал и даже сел, повернувшись, заглядывая ей в лицо.
— Для тебя все гораздо страшнее, Ринков, мне сорок годиков, — помолчала, заставив себя успокоиться. — У меня операция была, ты же шов видишь? Сложная. Когда случился приступ, надо было срочно оперировать, но мы были в походе с друзьями. Сначала думали, пройдет, а когда не прошло… Пока добрались до дороги, пока поймали машину, это же трасса, там никто не останавливается, пока добрались в больницу — прошло много времени… А потом мне сказали — детей не будет и вряд ли что-то можно сделать.
Она вспомнила того усталого пожилого врача, который ее оперировал и спас.
29 
