очень нудно 
41 
— Давай возвращаться, а то опять все бросим и побежим в гостиницу! — сказала Ната.
Они вчетвером прекрасно проводили вечер, легко, весело и так спокойно, словно знали друг друга всю жизнь. Дина с Натой рассказывали истории из своего «боевого» детства, хихикали, заговорщицки переглядывались, мужчины вспоминали свои детские приключения.
У Антона зазвонил телефон, он извинился, встал и отошел в сторону. Мишка тоже извинился и вышел из-за стола, давая девушкам поговорить.
— Динка, я по привычке напряглась. Я же вижу, как он на тебя смотрит, даже Антона нагрузила своими переживаниями!
— Наточка, защитница ты моя. — Дина поцеловала подругу в щеку. — Все в порядке. Он очень хороший: никакого хамства, ни пошлости, ни намеков. — Она задумалась и честно, как обычно, сказала: — Он мне нравится, очень. Я даже не помню, чтобы мне мужчина так сразу понравился. Мне с ним легко и спокойно.
— Ну, слава богу! — с облегчением вздохнула Наталья.
— А скажи-ка мне, подруга, как у тебя дела там, в Москве? Так и не сделала, что Серега предлагал?
— Дела у меня хорошо, работаю, живу, — рапортовала Наталья. — Серегу я сегодня видела, он тоже меня спрашивал. Отвечаю: не собираюсь! Не хочу я, Дина, в это лезть! Денег мне хватает, зачем мне это?
— Денег не может хватать, у них всего две стадии: их или нет, или не хватает! А тут дело принципа!
— Да пошел он вместе с принципом! Вот ты бы полезла?
Дина задумалась.
— Не знаю, может, и нет. А теперь скажи, что у вас с Антоном? Курортный роман или что серьезнее?
Ната рассказала, как они встретились в поезде, и здесь, и про то, что она самым скандальным образом не вылезает из его гостиницы и постели, и про все свои «не может быть!» и вытекающие из них страхи и опасения. Она старалась быть честной и не добавлять выводы, впрочем, она и не делала каких-то выводов, отложив все на потом.
— Судя по всему, — подвела итог Дина, — попали вы оба серьезно. Может, у него получится твои бега остановить. Ты же четыре года от мужчин, как заяц от охотников, бегаешь. Мне еще поэтому того козла наказать хочется. Ты и сейчас готова деру дать, придумаешь что-нибудь типа «я ему не подхожу, ему дети нужны» и рванешь очередные раны зализывать! Уж я-то тебя знаю!
— Ладно, Дин, хватит! Ты, как всегда, права. Давай лучше выпьем!
— Давай, — поддержала Дина.
Они подняли бокалы, и Дина произнесла тост:
— За то, чтобы твой Антон держал тебя так крепко, чтобы ты не смогла убежать!
— Я вам обещаю, Дина, что не дам ей от меня убежать! — сказал Антон, который неслышно подошел к столу.
Он смотрел на Наталью, давая это обещание только ей. И себе.
Подошел Михаил и вручил дамам по букету.
Антон протянул Наталье руку, помогая встать из-за стола, и, не отводя взгляда от Натальиных глаз, объяснил Михаилу с Диной свои действия:
— Простите, но у нас срочное дело, мы вас покидаем, надеюсь, вы скучать не будете!
Антон пытался разбудить Наталью. Он ее целовал, щекотал, стягивал с нее одеяло и уговаривал:
— Ната, нам пора вставать. Давай просыпайся, и завтрак уже ждет, кофе остынет.
— Ринков, отстань, у меня законный отпуск, я его полгода зарабатывала! — ныла Ната.
— Вставай, доспишь в машине, нам в Балаклаву надо ехать.
— На «место преступления»? — уже немного проснувшись, спросила она, гораздо более живо и заинтересованно.
— Не совсем так, но рядом.
— Тогда дал бы бедной девушке ночью выспаться, раз так рано надо вставать! — разрешила себе немного поворчать она.
— Не могу, ты меня слишком сильно возбуждаешь! — И он полез целоваться, но быстренько отодвинул ее от себя и встал с кровати. — Я лучше отойду, а то мы никуда не поедем. Вставай, Ната, или я тебя сейчас в душ отнесу!
— Не надо нести, зачем нести, мы сами дойдем, — ворчала она, но из постели выбралась и, обходя Антона по дуге, пошла в душ.
Антон уверенно, легко и спокойно вел машину. По радио звучала тихая, очень приятная мелодия.
Совсем раннее утро.
Очень яркое, еще не выцветшее от дневного зноя небо почти сливалось с морем. Пейзажи, пролетавшие мимо, были великолепны: горы, подсвеченные рассветным солнцем, сосны, кустарники с яркими желтыми цветами, спускающиеся к самой дороге, серые глыбы скал. И над всем этим плыла музыка!
Наталья почувствовала такое умиротворение, как будто соприкоснулась с чем-то очень высоким, и сердце замирает, останавливается дыхание от единения с этим миром и этой красотой!
41 
