очень нудно 
90 
Она сама нажала на нужную кнопку.
– А ты не знаешь?
– Вот этого не знаю.
– Если ты за мной следил, то почему не подошел?
– А я тебе нужен?
– Но ты же мне не чужой человек…
– И много у тебя таких, не чужих?
– Сколько надо, столько и есть!.. Отпусти!
Стоять было больно. Но и на руках у Рэма быть уже не хотелось. Всю охоту своими претензиями отбил… Но все же она готова его простить.
– Извини! – буркнул он.
Стоит, рассматривает надпись на стенке лифта, отражающую фальшивую реальность недавнего прошлого. «Любонька – шлюха!» Какой-то недоумок накарябал.
– Это не правда, – покачала она головой.
– Знаю…
Лифт остановился. Она сама вышла на лестничную площадку. Рэм же остался в кабине.
– Ты чего?
– Да мне уже пора…
– Не поняла?! Ты что, хочешь бросить бедную несчастную девушку в предсмертном состоянии. Может, у меня ушиб головного мозга летальной тяжести? И на ногах еле стою… А ну пошли!
Рэм не заставил просить себя дважды. Вместе с ней зашел в ее квартиру.
– Одна живешь?
– Ну как же одна!.. Вася, Петя, Вова, Леша, ну где вы?.. Конечно, одна… Иногда господин Акрамов заглядывает. Вот как сегодня. Мы с ним попрыгаем, и он уезжает…
– Где ты с ним прыгаешь?
– Ни где, а откуда. Из машины его выпрыгиваю. Ты же, наверное, видел. Это называется экстремальный спорт. Сейчас это в моде…
– А если серьезно?
– Если серьезно, то он меня бросил. А сейчас вот решил обратно вернуть. А он мне не нужен?
– Ты что, отказалась?
– Конечно, отказалась. И на радостях из машины выпрыгнула… Вот идиот!
Люба глянула на себя в зеркало. На лбу огромная шишка, щека содрана в кровь. И коленка в кровь сбита, да еще и распухла. Стоять до жути больно.
– Это ты о ком? – подозрительно глянул на нее Рэм.
– Ну не о тебе же… Ты-то ни в чем передо мной не виноват. Это я дура… Рэм, ну чего ты стоишь? Не видишь, я идти не могу. Помоги до дивана добраться…
Она хотела опереться на его могучее плечо, но он снова подхватил ее на руки, отнес на диван.
– У тебя водка есть?
– Что, выпить хочешь?
– Ты что? – Рэм шарахнулся от нее так, как будто она током билась.
– Раны бы обработать…
– Водкой… Уж лучше зеленкой… Вот угораздило, а!
– Я сейчас «Скорую» вызову. Может, что-то серьезное?
– Да ладно тебе, я же чувствую, что ничего такого…
Голова у нее болела, не без этого. Но головокружения не было, не тошнило.
– Были бы мозги, было бы сотрясение. А так все в порядке, – улыбнулась она.
Рэм нашел зеленку. Обработал рану на коленке. Но «Скорую» все равно вызвал. Сказал, что у нее чуть ли не гангрена начинается.
– Только ты меня им не отдавай, – попросила она.
– Кому, им?
Люба хотела сказать, что врачам в больницу ее не нужно отдавать.
– Всем… Никому не отдавай…
Она не хотела больше ни Акрамова, ни Макеева. И уж тем более Фима… Она хотела остаться с Рэмом. Ни с кем ей не было так хорошо и спокойно, как с ним. Какой же нужно было быть дурой, чтобы уйти от него. Фима она любила… А ведь знала же, что, как та бабочка, на огонек летит. Целиком не сгорела, но от любви остался только незаживающий ожог. И любовь потеряла, и Рэма…
– Даже если ты будешь вырываться? Рэм понял, что она имела в виду.
– Я не буду больше вырываться… – ласково улыбнулась она. – Рэм, ты прости меня, дуру!
– Ты это серьезно?
Казалось, он не мог поверить в то, что Люба снова хочет быть с ним. Да и ей самой не верилось, что они снова могут быть вместе.
– Рэм, я перед тобой так виновата… Ты столько для меня сделал, а я неблагодарная…
– Что, я для тебя сделал? На сцену тебя вывел другой…
– Да при чем здесь сцена? Плевать на сцену… Рэм, мне с тобой было так хорошо…
– А с Фимом?
– С Фимом бес попутал…
– Леська тебя попутала… Она тебе Фима подсунула…
– Ты откуда знаешь?
– Знаю. Я много чего знаю…
– Леська бы ничего не смогла сделать, если бы я этого не захотела…
– Да, она знает, на чем играть… Думаешь, ты одна такая?.. Люба, я тебе сейчас скажу то, чего ты, может быть, не знаешь. Может быть, ты и не захочешь это знать, но я все равно скажу. Отвернешься от меня, твое дело. Нет, буду рад…
Любе стало не по себе. Неужели и Рэм был заодно с Леськой. Может, он сговорился с ней и с Фимом, чтобы избавиться от нее?.. Ведь однажды он пытался избавиться от нее. Бросил ее, когда она лежала в больнице. Не захотел жить с падшей…
– Когда мы жили с тобой, я ненавидел Леську, а когда ты ушла… В общем, она заняла твое место… Я с ней почти два года жил…
90 
