128 
Но он воспринимал ее как нечто само собой разумеющееся и был невнимателен, зачастую предпочитая ее обществу сверхурочную работу. В его погоне за удачным материалом она оставалась на заднем плане. Перспектива поехать на место только что совершенного преступления была вне конкуренции, по сравнению с перспективой пойти с ней в кино.
Эта добрая, доверчивая девушка возилась с ним гораздо дольше, чем он того заслуживал. Но наконец терпение лопнуло, она на все плюнула и вышла замуж за человека постоянного и чувствительного, который не слишком ценил свою личную свободу и не до такой степени отдавался работе.
Удивительно, как юношеская свобода превращается в старческое одиночество.
Спустя много лет Дэйли постоянно вспоминал о ней и представлял, что все могло бы повернуться по-другому.
Поймав себя на этих запретных мыслях, он презрительно поморщился и подавил жалость к себе:
"Итак, в середине моего длинного пути наступил момент, когда я превратился в старого сентиментального дурака».
Решительно отбросив сантименты, он завел машину и выехал со стоянки. Седан стоял на другой стороне улицы. Стоило Дэйли выехать на Шестьдесят шестую улицу, как он моментально пристроился за ним.
Доехав до места пересечения с Четыреста девяносто пятой, Дэйли повернул на северо-запад. Забавно было наблюдать в зеркало заднего вида за седаном, который изо всех сил старался не упустить его в потоке машин; впрочем, вряд ли этот серый седан — его единственный преследователь.
Он вернулся в округ Колумбия через Чеви-Чейз, Мэриленд, и поехал в город. На Висконсин-авеню пестрая толпа вела бурную ночную жизнь, пытаясь отыскать свободные места в переполненных барах и ресторанах.
Положившись в выборе маршрута на собственную интуицию, Дэйли продолжил движение по городу и снова оказался на окраине. Ему уже надоела эта петрушка, хотелось спать, он не привык проводить за рулем столько времени.
Мысли бывшего журналиста опять закрутились вокруг маленькой школьной учительницы. Какой же он болван, что позволил ей уйти! Она, вероятно, стала бы очень хорошей женой, у них были бы дети, а сейчас уже и внуки. В эти осенние дни он бы не чувствовал себя столь одиноким и не в такой мере зависел бы от Барри. Она, конечно, замечательная девочка, и он любил ее как свою дочь, но вряд ли ее можно назвать спутницей жизни.
Возможно, женись он тогда на той милой леди, ему было бы не так страшно сейчас умирать.
— Ей бы от этого стало только легче, — пробормотал он, — никаких тебе больше ухаживаний за таким задыхающимся старым перечником, как я.
Звук собственного голоса вывел его из задумчивости.
Куда это он заехал? Против воли он оказался в промышленной зоне. Ряды складских помещений, пакгаузов так и громоздились друг на друга, едва отличаясь один от другого. Все было закрыто в столь поздний час. В местах погрузки стояли пустые трейлеры, их открытые кузова напоминали пасти голодных бегемотов.
Машина Дэйли и преследующий его автомобиль оказались единственными движущимися транспортными средствами на этих пустынных улицах. Запутываясь с каждым поворотом все больше, он неотвратимо уходил в глубь бетонного лабиринта и наконец выехал на улицу, которая заканчивалась тупиком.
— Черт побери! — Дэйли взглянул в зеркало заднего вида. Седан находился буквально в двух метрах от него.
Повинуясь инстинкту, Дэйли предпринял резкий разворот на сто восемьдесят градусов и уже чуть было не проскочил, но водитель успел резко выкрутить руль влево. Дэйли со всей силы нажал на тормоза, чтобы не врезаться в машину.
Наверное, лучше было бы врезаться, тогда у него появился бы шанс улизнуть с места аварии. Теперь же никаких шансов не осталось, потому что прямо к нему, выскочив из преследовавшей машины, уже бежали трое.
— Ты опоздал на целых десять минут! — За стенами передвижного домика послышался капризный женский голос.
— Дерьмо! — выругался Грэй.
— Что случил ось?
— Похоже, я нарвался на Ромео с передвижной кроватью. Давай бегом!
Он побросал ее туфли, одежду, саквояж и сумку на топчан, который выходил за пределы домика и заканчивался в кабине пикапа.
— Давай туда! Быстро!
— Я не могу. Там как в гробу.
Не тратя времени попусту, он схватил ее за ногу и, подтолкнув другой рукой пониже спины, забросил на топчан. Места там было действительно маловато — между матрасом и потолком оставалось где-то около полуметра. Это пространство, когда не использовалось по прямому назначению, служило хранилищем для запасных постельных принадлежностей. Грэй быстро запрыгнул туда сам и пополз вперед, пробираясь между подушек, одеял и спальных мешков.
128 
