очень нудно 
121 
Дорога была белой, пыльной и такой же яркой, как небо. Высохшие шипы чертополоха, венчавшие тракт опасной короной, смешались с кустами акаций, а затем вовсе исчезли, словно их и не было. Многие поля оказались неубранными, многие — высохшими из-за недостаточного полива, а некоторые и вовсе превратились в черные выжженные проплешины. Мятеж, неожиданно для всех превратившийся в маленькую, пускай и кратковременную гражданскую войну, оставил после себя запустение. Последователи Спасителя-бога и Спасителя-человека были слишком заняты резней друг друга, чтобы обращать внимание на свои урожаи.
Рауль не сомневался, что скоро здесь начнется голод, и тогда даже самые упорные фанатики новой веры забудут о сопротивлении. У них появятся более насущные дела, чем религия или солдаты королевской армии.
Маленькие деревушки, с плетнями, белостенными домами и жителями, молчаливо и внимательно провожающими отряд взглядами, были не слишком приветливы. В одной Рауль приказал устроить кратковременный привал, отправив двух разведчиков вперед, к холмам, откуда открывался вид на окрестности.
Крестьяне встретили солдат без злобы, но с явной опаской. Они, как и многие другие, столкнулись с тем, что вооруженные люди порой убивают, не спрашивая, на чьей стороне ты находишься и каким способом молишься своему богу. Вернувшиеся разведчики доложили, что все чисто, и отряд продолжил путь.
Минут через тридцать возле моста, перекинутого через почти высохший ручеек, прячущийся от зноя за плоскими камнями, они нашли тела двух солдат в форме артиллеристов Восемнадцатого пехотного полка. Оба оказались распяты на грубо сколоченных крестах, в глаза им вбили колья.
Лопес вместе с Рыжим и Жозе сняли мертвых. Мигель приказал выкопать могилы.
— Отмучились, бедняги, — сказал Игнасио, и его хитрое, живое лицо стало суровым. — Упокой Спаситель их души.
— Рано утром нарвались, сеньоры. — Лопес покачал головой и печально цокнул языком. — Дураки. Кто же по двое ездит?
— По официальной версии здесь безопасно. — Фернандо задумчиво раскуривал трубку. — Бои завершились полтора месяца назад.
— Что с того, мой друг? Заразу так просто не выжечь. На это могут уйти годы, — Алехандро внимательно осматривал заросли акации. Кроме него этим занимались еще несколько человек. Солдаты держали под рукой мушкеты и зажгли фитили.
Могилы получились неглубокими, сделанными наспех, но дольше возиться времени не было. Они и так слишком задержались. Как только отец Августе дочитал заупокойную, Рыжий и Жозе засыпали тела землей и швырнули лопаты на воз, где путешествовал отрядный скарб.
— Я бы вернулся — Фернандо мстительно посмотрел назад, где за поворотом скрылась деревня.
— Думаешь, это местные, капрал?
— А кто же еще? Видели, как они перепугались, когда мы приехали?
— Редко какой зверь гадит рядом со своим жилищем, — не согласился Игнасио, обмахивая себя шляпой, и, подумав, добавил: — Правда, к людям это не относится…
Спорить дальше было бесполезно. Возвращаться никто не думал. Рауль усилил патрули и призвал сохранять бдительность.
В полдень началась самая настоящая пытка. Люди и лошади изнемогали, в том числе и от оводов, набросившихся на отряд, проезжающий мимо каких-то безымянных, почти высохших прудов, похожих на большие грязные лужи. Солнце жарило немилосердно, и каждый солдат счел своим долгом послать ему свое проклятие и посетовать на лучи. Вода во флягах заканчивалась с бешеной скоростью, все молили о дожде, но на небе не было ни облачка.
Хосе, личный ординарец сеньора де Альтамирано, ныл с самого утра:
— Сеньор, наденьте кирасу!
Запаковаться в броню и сдохнуть в ней Рауль не собирался. Он не понимал, как рейтары в состоянии таскать на себе эти нагревающиеся колодки. Безопасностью капитан решительно пренебрегал. В конце концов, ему надоели просьбы, и он отправил Хосе к Искусителю, попросив заткнуться.
На отдых остановились в первой же деревне, где оказалась расквартирована часть Восемнадцатого пехотного полка, чьих мертвецов они совсем недавно похоронили. Протянув два часа до той поры, когда солнце немного ослабит пытку, отряд вновь отправился в дорогу. Рауль рассчитывал, что до заката они остановятся на ночевку в Нараиле или на худой конец в Альмадене.
Поля закончились. Началась более тенистая часть пути — вначале среди запушенных виноградников, а потом вдоль апельсиновых рощ. Неизменными оставались лишь белая дорога и пыль, ровным слоем оседающая на пропотевшей одежде, оружии и лошадиных шкурах.
121 
