ГЛАВА VI

Незаметно летели солнечные дни, полные впечатляющей новизны. Агнесса и Джек встречались ежедневно, проводили вместе долгие часы и всякий раз с нетерпением ждали очередного свидания. Теперь, когда Агнесса выучилась ездить верхом, они часто выезжали в степь, где безумствовали в скачках, или отправлялись на побережье океана. В иные дни Джек не приводил лошадей, и тогда они прогуливались пешком. Это была на первых порах странная и удивительная дружба двух разных миров, о которой никто не знал.

Однажды они остановились на горном лугу: Джек полулежал в траве, Агнесса сидела тут же. Она сбросила шляпу и вплетала в волосы цветы, яркие луговые цветы, названий которых не ведала. Сегодня на ней был не мужской костюм, а нарядное платье и туфли, которые она сейчас тоже скинула с ног.

О чем они говорили тогда, в первые дни, Агнесса потом не могла вспомнить. Наверное, обо всем понемногу.

— Скажи, почему ты с такой неприязнью смотрел на нас, когда управляющий попросил тебя оседлать коня? — спрашивала Агнесса.

— Он не просил, а приказывал, Агнес… Почему, ты спрашиваешь? Да просто не очень приятно, когда господа развлекаются тем, что нам иногда стоит жизни.

— И я была среди этих господ, Джек. Он рассмеялся.

— Нет, Агнес, ты совсем другая!

— Почему? Откуда ты знаешь?

— Я чувствую это.

Агнесса задумалась было, но Джек провел травинкой по ее щеке, и она улыбнулась, отводя его руку.

— Ваш управляющий сказал, что ты один из лучших наездников.

Джек улыбнулся: было видно, что такая похвала для него привычна.

— Кто тебя научил объезжать коней?

Улыбка слетела с его лица.

— Один человек…— Джек умолк. Агнесса опустила руки с цветами.

— Прости, если я…

— Он умер. Погиб при ловле диких лошадей.

— Твой родственник?

— Нет. Просто хороший человек, я таких больше и не встречал.

Девушка отложила цветы и придвинулась ближе.

— Кто твои родители, Джекки? Я давно хотела спросить и не решалась: они живы?

Джек поднял на нее светлые глаза, и Агнесса явственно увидела в них свое отражение.

— Не знаю, Агнес. И никогда не знал. — Он произнес эти слова спокойно, но в них была глубоко запрятанная обида. То было какое-то уязвимое место; Агнесса невольно коснулась той стороны жизни Джека, которая, очевидно, требовала, и не раз, борьбы — как внешней, так и внутренней. Девушка почувствовала это, но тем не менее, движимая сочувственным любопытством, продолжила расспросы.

— Кто же тебя воспитал?

— Никто.

— А где ты жил?

Он усмехнулся, и в глазах его появилось что-то темное — странный отблеск того мира, который никогда не был знаком юной мечтательнице из пансиона благородных девиц.

— Да где придется! Можно сказать, что нигде. Не всегда, конечно: уже несколько лет я живу на конном заводе.

— А раньше? Как же так, расскажи!

Ветер гнал по небу легкие облака, и, когда они порой заслоняли солнце, по лицу людей пробегали быстро сменяющиеся тени.

— Расскажи, пожалуйста! — повторила Агнесса и увидела на его лице выражение недоверчивости. Ко всем. Даже к ней.

Он опять усмехнулся, и было в этом что-то недоброе. Потом обнял девушку за талию и ненавязчиво притянул к себе.

— По правде сказать, не очень хочется мне это делать, как не хочется что-то скрывать от тебя…

Она смотрела с тревожным ожиданием, а Джек поцеловал ее тонкие пальцы. Раньше, с другими женщинами, он не делал так никогда, в этом было для него нечто глубоко чуждое, но в глазах Агнессы он читал: такие поступки являются неотъемлемой частью взаимоотношений мужчины и женщины. Это был ритуал, и он старался соблюдать его. Ради Агнессы. Ради того, чтобы удержать ее возле себя, надолго. Может быть, навсегда.

А она гладила его шелковистые волнистые волосы, выгоревшие на солнце до белизны, и ей казалось: они пахнут луговыми цветами и вечерней травой. Почему ей чудится иногда, будто в нем сокрыто постоянное враждебное чувство ко всем на свете, к миру, непреходящая готовность к защите?

— Ты, наверное, сын знатных, богатых родителей, просто в детстве тебя похитили! — шутя проговорила Агнесса, чтобы рассеять тревожную атмосферу, наполненную чем-то невысказанным. — Я читала такие истории.

— Да, — согласился Джек, — в книжках, может, и бывает такое, но моей матерью скорее всего была портовая шлюха, а отцом — заезжий матрос, или меня нагуляла какая-нибудь прачка. И вообще, какая разница? Одно ясно: женщине этой я не был нужен совершенно, и она просто вышвырнула меня на улицу.

  29