очень нудно 
46 
– Что у вас за шум? – спрашивал Хамильтон с крейсеров.
– Одному янки не повезло, – отвечал Брум с эсминцев сопровождения. – Но он, кажется, заколдован и не тонет.
– Добейте его, – велели с крейсеров…
Англичане быстро сняли «веселых пострадавших. На некоторых были отличные выходные костюмы и чистые белые сорочки с аккуратно завязанными галстуками». Со спасательного судна англичане кричали американцам, державшим тяжелые чемоданы:
– Чемоданы – за борт! Еще чего не хватало…
Когда «Кр. Ньюпорт» получил от союзников торпеду, он только вздрогнул, будто не понимая, за что его бьют свои же, но тонуть не пожелал. Тогда англичане оставили его на волю божию и кинулись нагонять караван. Когда они ушли, из глубин выскочила немецкая подводная лодка «U-255», не так давно потопившая крейсер «Эдинбург» с русским золотом. Приглушенно мурлыкая дизелями, словно сытая кошка возле миски со сметаной, субмарина обошла покинутый корабль по кругу. Немцы записали название судна, его тоннаж, прикинули на глаз, сколько груза на его палубе, потом аккуратно всадили в него третью торпеду. После чего «U-255» дала радиограмму о своей «геройской» победе, – гитлеровские подводники всегда славились фальсификацией фактов (недаром же папа Дениц проверял их работу по сводкам Би-би-си)…
Свергая за борт контейнеры, «Кр. Ньюпорт» нехотя расставался с жизнью. Ну как, читатель? Страшно ли? По-моему, пока еще не страшно, хотя караван РQ-17 уже осиротел. Один офицер и три матроса тонули сейчас вместе с кораблем. Мы не станем задерживаться. Тронемся дальше.
День независимости будет насыщен событиями. Самыми скверными. Самыми гибельными. Самыми непостижимыми!
* * *
До этого караван шел строго на восток, но в 10.45 он развернулся на норд-ост (45° по компасу) – ближе к паковым льдам. Радисты с РQ-17 постоянно ощущали присутствие противника, не вылезавшего из-под облаков. Там, в поднебесье, сейчас творились какие-то загадочные дела. Над мачтами кораблей ветер трепал флаги сигнала: «Воздушная атака неминуема». Аэростаты поднимались все выше. Боевая тревога, объявленная еще с полуночи, держала прислугу на ногах. Измотанные до предела, с глазами красными, словно в лицо им плеснули кислотой, англичане из-под плоских блинчатых касок вглядывались в небо.
– Кажется, нас уже сажают на сундук мертвеца, – говорили они. – Этот чертов туман! Из-за него нам будет не упредить противника заранее…
Вдруг словно лопнула потаенная пружина. Все закружилось в вихре беспорядочного огня. Динамики корабельных трансляций колотило под мостиками, и они извергали над морем все то, что люди видели или чувствовали.
– Четкий пеленг на кормовых углах… Внимание!
– Насчитал одиннадцать… Летят над «Карлтоном».
– О, Господь Бог! Их уже двадцать… прямо сюда…
– Ребята, не пора ли просить прибавки к жалованью?
– К черту! Посмотрите, что творится по носу…
– Хэлло, на «Уэйнрайте»! Вы довольны праздником?
Американский эсминец «Уэйнрайт», открыв огонь, пошел навстречу торпедоносцам. Самолеты прорвали полосу тумана и дыма – в лицо германским пилотам брызнули яркое солнце и смерч огня. Не выдержав резких контрастов боя, летчики еще издали положили торпеды на воду. Доблестный «Уэйнрайт», выскочивший далеко вперед, оказался в центре хоровода множества торпед, шнырявших вокруг него, словно акулы возле кашалота. Над американцами со звоном лопнул фюзеляж одного торпедоносца, и это отрезвило пилотов – они отвернули назад. Но своей атакой с носа каравана они отвлекли внимание людей от обстановки на кормовых углах, а там…
Сразу 24 торпедоносца прорвались к каравану. Это были новейшие «Хе-111», из-под фюзеляжей которых неслись на корабли торпеды. С бреющего полета, в плюмажах рассыпчатой пены, срезаемой ветром, стервятники точной фалангой врезались в караван с кормы.
Когда на тебя, прямо в твою грудь, летит вражеский самолет с торпедой, а в раскаленном клюве его клокочет яркая точка огня и когда кажется, что все нули устремлены только в тебя, – вот тогда наводчику, которому осталось жить мгновенье, надо собрать свою волю в комок, привести врага в скрещение нитей прицела, и тогда… Допустим, ты не успел! Тогда над тобой (уже мертвым) с воем, истребляя на корабле все живое, несется черная тень смерти, и ты, наводчик, будешь отвечать за все – даже за то, что ты погиб раньше, нежели твой автомат успел заговорить: пом-пом-пом… пом-пом-пом!
46 
