11 
Настя выскользнула из купе. Наверное, пошла курить. И мне хотелось, но не стрелять же сигарету у любовницы мужа. Таня пересела на диванчик к Марэне Виленовне, и через минуту они ворковали как записные подружки.
Я отмела попытки сердобольных женщин утешать меня, постелила постель, легла носом к стенке. Через некоторое время угомонились и остальные. Вернувшаяся Настя смиренным голоском пропищала:
— Большое спасибо за участие! Я должна подумать над вашими советами, — и забралась на верхнюю полку.
Прошел час, другой. Стучали колеса, на остановках я слышала ровное дыхание трех спящих женщин и ворочалась с боку на бок. Выстраиваемая мной система тождеств разрослась до гигантских размеров, что свидетельствовало об ошибке в методе. Необходимо начать сначала, с поиска самого веского аргумента в Настиных речах. Такой аргумент был.
Я тихонько встала, подошла к Насте и стала трясти ее за плечо.
— Что? Что случилось? — спросила она, открыв глаза.
— Откуда ты знаешь, что я заснула на соревнованиях? — шепотом спросила я.
— Спиридонов рассказывал на семинаре, — тихо ответила Настя.
— Старый сплетник! — вырвалось у меня. — А то, что говорила о Пете?
— О каком Пете?
— О моем муже!
— Но мы же договорились! Здорово получилось, правда? Они прямо слились в экстазе. У меня был только один прокол с именем. И я не знала, есть ли у вас дети. Классно сработало! А как вы обманутую жену изображали! Станиславский бы прослезился. Вы мне лекции свои дадите?
Не отвечая, я вернулась на свою полку. Уснуть не смогла. Принялась высчитывать по формулам вероятность получить в следующей поездке идеальных попутчиков — непьющих глухонемых. Вероятность была ничтожно мала.
КУРС ЛЕЧЕНИЯ
Психоаналитика мне рекомендовали знакомые. Аттестовали его как молодого, талантливого и перспективного.
— Куда направлена перспектива? — спросила я.
— У тебя денег туда не хватит, — последовал ответ.
Я сижу в кабинете врача районного психдиспансера перед молодым человеком с лицом двоечника, который в последнее время взялся за ум и вот-вот выбьется в отличники. На нем белый халат, ниже — джинсы и стоптанные кроссовки.
— Что заставило вас, Ольга Витальевна, обратиться ко мне? — интересуется психиатр.
— Моя дочь, — вздыхаю я.
— Уговорила прибегнуть к помощи специалиста?
— Нет, я сама себя уговорила.
— И в чем заключается проблема?
— В моей дочери.
— У вас с ней конфликты?
— Полное взаимопонимание.
— Но требуется участие врача?
— Требуется.
— Какого рода?
— Профессионального.
На его месте я бы уже давно гаркнула: «Не морочьте мне голову! Говорите толком, зачем пришли?» Но Кудрин Игорь Владимирович терпеливо расспрашивает. Я тяну время, обдумываю, допустить ли эскулапа до любимого чада. Решаюсь рискнуть и прекращаю юлить:
— Моя дочь Машенька — во многих отношениях создание идеальное. Это не материнское преувеличение, а общее мнение. Она хороша собой, студентка, отличница и так далее. С ней никогда не было проблем. В детстве ее подружки бегали по подворотням, а Машенька занималась балетом. Не профессионально, для этого у нее оказалось недостаточная выворотность коленок, а в студии при Дворце культуры. Там же она брала уроки живописи и вышивания болгарским крестом. Я не преувеличиваю достоинств своей дочери. Музыкой она не занималась. По причине отсутствия слуха. Зато побеждала на городских олимпиадах по английскому языку.
— Что же вас беспокоит? — подталкивает меня к сути Игорь Владимирович.
Торопится. Нет, голубчик, я еще не выговорилась. А ты недостаточно проникся сознанием того, какое сокровище отдают в твои руки. Вопрос пропускаю мимо ушей.
— Машенька не шляется по сомнительным компаниям и дискотекам. Она не курит, не пьет, о наркотиках и речи быть не может.
— Но один маленький недостаток у нее есть? — заговорщицки улыбается Игорь Владимирович.
— Есть, — горестно подтверждаю я. — Патологическая стеснительность.
— Именно патологическая?
Именно! Поясняю на примерах. Последний, вчерашний. Я попросила Машу купить после занятий сметану, кефир и апельсины. Возвращаюсь домой, перед подъездом валяются апельсины в кисломолочной смеси. Я сразу поняла Машка сейчас сидит на диване, в клубочек свернулась и ногти грызет. Так и оказалось!
— Не улавливаю логики, — признается врач.
11 
