65 
– Паука? Шарбонно кивнул.
– Есть признаки насильственного проникновения в квартиру?
– В спальне разбито окно, но убийцы проникли не через него.
– Почему вы так решили?
– Большая часть осколков на улице. Словно стекло разбили изнутри.
– Кто?
Он пожал плечами.
– Тогда каким образом убийцы проникли внутрь?
– Должно быть, хозяин сам их впустил.
– Зачем ему это было делать?
– Чероки славился змеиным коварством, да и дружелюбием не отличался. Но он из многих переделок выходил живым и, наверное, начал считать себя неуязвимым.
– Перед всем, кроме рака.
– Точно. Давайте-ка я вам кое-что покажу.
Шарбонно направился к телу, и я последовала за ним. Вблизи запах был сильнее – тошнотворная смесь обуглившейся шерсти, бензина, экскрементов и разлагающейся плоти. Шарбонно вытащил носовой платок и приложил его к носу.
– Посмотрите на татуировки. – Платок приглушил голос.
Правая рука Чероки покоилась на коленях, левая была неестественно вывернута на подлокотнике кресла, пальцы касались ковра. Несмотря на толстый слой копоти, на правом запястье отчетливо виднелась гроздь черепов. Всего их было пятнадцать, они составляли пирамиду наподобие остатков тех загадочных жертвоприношений неизвестным богам, которые были найдены в европейских пещерах. Но эти трофеи несли на себе отпечаток различий, которые наши неандертальские предки не потрудились сделать. Тринадцать черепов на запястье убитого имели черные глаза, два – красные.
– Похоже на зарубки на прикладе ружья. – Шарбонно чуть сдвинул платок от губ, чтобы я расслышала его слова. – Черный цвет – убитый мужчина, красный – женщина.
– Довольно неумно с его стороны вот так, в открытую, признаваться в убийствах.
– Да, конечно, но наш приятель старой закалки. В нынешнее время они внимательнее прислушиваются к наставлениям своих адвокатов.
По степени вздутия и отслоению эпидермиса я предположила, что смерть наступила пару дней назад.
– Как его нашли?
– Стандартный сценарий. Один из соседей пожаловался на запах гниения. Просто чудо, что хоть кто-то обратил внимание на вонь в подобном сортире.
Я снова посмотрела на тело. Сейчас уже невозможно понять, как выглядел этот человек при жизни. Можно было лишь утверждать, что он носил усы и редко обращался к стоматологу. То, что когда-то было его головой, теперь лежало на спинке кресла, на обивке распустился темно-алый цветок смерти. В остатках плоти, некогда бывшей лицом, засело несколько пуль.
– И о спецэффектах позаботились!
Шарбонно указал на плетеный коврик под ногами у трупа. Он сильно обуглился, как и нижняя часть кресла. Копоть была повсюду: на самом Чероки, на его свесившейся вниз левой руке, на отворотах джинсов. Даже ботинки оплавились. Но пламя не тронуло больше ничего вокруг.
Огонь разожгли перед креслом. В воздухе все еще витал легкий запах бензина, так что, скорее всего убийцы значительно ускорили процесс сожжения. Вероятно, пламя охватило тело, но затем иссякло, когда бензин догорел. К тому времени преступники были уже далеко.
Шарбонно снова убрал с губ платок.
– Типичное байкерское дерьмо. Сначала застрелить жертву, а потом поджарить труп. Да вот только эти ребята, должно быть, не смотрели «Поджог 101».
– С какой стати этому бедняге открывать дверь, если он промышляет коксом в чужом курятнике?
– Видать, толстая кишка в мозг попала. Или просто перебрал наркоты. А может, тешил себя иллюзией, будто он как все Нормальный. Черт, одному Богу известно, что творится у них в голове. Если вообще что-нибудь творится.
– А его собственный клуб тут не замешан?
– И такое случается.
Зашел Клодель, и Шарбонно, извинившись, присоединился к коллегам. И хотя мне очень хотелось спросить у Клоделя о том, какого это подозреваемого он допрашивал, однако перспектива померяться силами с ударной командой Клодель – Куикуотер меня нисколько не прельщала. Поэтому я удалилась от них в дальний угол комнаты и продолжила наблюдение за криминалистами. Они уже закончили исследовать западную стену и приступили к северной.
Несмотря на то, что я постаралась встать как можно дальше от трупа, запах в комнате становился все более невыносимым. Шарбонно прав. Дело было не только в покойнике – в помещении царило тошнотворное зловоние, некий отвратительный коктейль запаха плесени, моторного масла, выдохшегося пива, пота и многолетней дрянной стряпни. Трудно представить, как кто-то вообще мог жить в такой мерзкой обстановке.
65 
