Последние отзывы

  109  

– Как его орхидеи.

– Орхидеи?

– Он может часами находиться в оранжерее, ухаживая за орхидеями.

– Вышутите.

– Нет. Но это не важно. Пожалуйста, закончите вашу мысль.

– Мою мысль? Очевидно, вам не противно ваше положение, ведь вы много получаете взамен. Роскошная одежда. Драгоценности. Лимузин с шофером. Какова мать, такова и дочь. Только вы продались дороже, чем Анджела, вот и все.

Он не смог бы сделать ей больнее, даже если бы нахлестал по щекам. Реми бросила полотенце и рванулась прочь, но он мокрой рукой схватил ее за запястье.

– Оставьте меня.

– Вы продали тело и душу Пинки Дювалю и считаете, что это решение оправдывает то, что ваша мать была шлюхой и наркоманкой. Нет, миссис Дюваль, не оправдывает. Конечно, дети родителей не выбирают, но, став взрослыми, мы властны сами распоряжаться своей судьбой. Мы имеем право выбора.

– Неужели?

– Вы не согласны?

– Очевидно, вам было проще делать свой выбор, мистер Бейзил.

– Я думаю, вам тоже не пришлось сильно голову ломать. Красивая, соблазнительная женщина может продать себя очень дорого.

– Вы правда так думаете?

– Конечно, может.

– Нет, я о другом. Вы действительно считаете меня красивой и соблазнительной?

Дернувшись, как от удара, он тут же выпустил ее руку. Но глаз не отвел. Помолчав, он сказал:

– Да, считаю. Вы и сами это знаете. Ваша сексуальность – товар, и каждый мужчина, с которым вы имеете дело, хочет этот товар купить. Каждый – от старого урода Дредда до несчастного заики, который продавал вам апельсины на Французском рынке.

Она пораженно смотрела на него.

– Тот парень в бейсбольной кепке, который побежал за вами, чтобы отдать забытый пакет с апельсинами. Это был я, – сердито пояснил он. – Я следил за вами тогда. И в ту ночь, когда у вас было свидание с Бардо в беседке, – тоже.

– У меня не было свидания с Бардо! Ни в ту ночь, ни в другую. У меня от этого типа мурашки бегут по коже.

– А мне так не показалось.

– Вы слишком самоуверенны и склонны к скоропалительным выводам, и меня это удивляет. Уж вам-то должно быть известно, что вещи не всегда таковы, какими кажутся. Иногда ваши собственные глаза могут вас обмануть.

Он шагнул вперед – Вы о чем?

– Вы убили вашего напарника. Сами в него выстрелили. Технически все произошло именно так. Но разве можно обвинять вас, основываясь на этом? Имеются дополнительные обстоятельства. И они вас оправдывают.

– Так. И что?

– А то, что вам неизвестны обстоятельства моей жизни. Как же вы смеете поучать меня и рассуждать о свободе выбора!

– Миссис Дюваль?

– Что?

– Вы когда-нибудь орали вот так на вашего мужа? – Неожиданный вопрос и спокойный тон собеседника смутили ее. – Нет? А следовало бы. Может, он перестал бы поджигать картинные галереи, если бы вы ему сказали: «Как ты смеешь!» – и пригрозили уйти.

– Уйти? – горько усмехнулась Реми. – Блестящая идея, мистер Бейзил. Почему она раньше не приходила мне в голову? Почему…

– Ш-ш-ш! – Он бесцеремонно зажал ей рот ладонью. Она попыталась высвободиться, но он только крепче сжал ее. – Тихо.

Теперь она тоже услышала звук тарахтящего мотора.

– Пока мы не узнали, кто это, – прошептал он, – советую вам вести себя тихо.

Реми вспомнила парней из кафе, гнавшихся за ними на грузовике, и понимающе кивнула. Берк отпустил ее.

– Погасите свечу. – Она дунула на свечку, а он прикрутил лампу, чтобы едва мерцала. – И не высовывайтесь.

Берк пригнул ее голову так же, как тогда в лодке, когда над ними летал вертолет, и знаком велел заползти под стол. Реми повиновалась.

Двигаясь бесшумно, Берк подошел к шкафу и достал с верхней полки пистолет. Это было единственное место, где Реми его не искала сегодня днем, когда Бейзил чинил лодку. Он сунул пистолет за пояс, вышел на пирс и встал, подпирая плечом дверь.

Звук мотора становился все громче. Вскоре показались огни приближающейся лодки. Реми разглядела, что лодка примерно такая же, на какой они с Бейзилом сюда приплыли.

Мужчина крикнул что-то на нью-орлеанском французском диалекте. Бейзил коротко отозвался:

– Здорово, ребята.

Хижина завибрировала, и Реми поняла, что лодка подрулила к пирсу и ткнулась в шину, выполнявшую роль буфера. На четвереньках Реми выбралась из-под стола, подползла к окну. Стараясь не высовываться, она выглянула из-за подоконника. В лодке сидели трое мужчин Реми ломала голову: показаться ли ей, дать понять, что она – пленница, либо сидеть тихо. Ей крайне необходимо было вернуться в Нью-Орлеан, но кто знает, будет ли она с этими мужчинами в безопасности? Может, лучше пока оставаться с Бейзилом?

  109