58 
Он шепотом рассказал ей вкратце содержание до того момента, который шел на экране. Они просмотрели фильм до конца, хотя было не особенно интересно. Когда героиня фильма сидела на постели из розового атласа и ее простыня предательски соскользнула, обнажив розовую грудь. Чад прошептал уголком губ:
– Далеко до твоей.
При этих словах он скользнул рукой к ее левой груди и стал ее нежно гладить. Она игриво шлепнула его по руке и процитировала:
– Неучтивый тип!
Они тихонько засмеялись шутке.
Переполняемые желанием, они вернулись в дому Чада и застали там Джексонов, совершенно очарованных хорошим поведением Сары. Лоис похозяйничала на кухне и приготовила сандвичи и консервированный суп на ужин.
– Передай соль, пожалуйста.
– Ли, ты ешь слишком много соли, – проворчала Лоис. – Ты во время беременности к этому пристрастилась.
– Соленая пища, по-моему, как раз вредна беременным женщинам? – спросил Чад.
– Я думала, ты только в акушерстве силен, – засмеялась Ли. – Откуда ты знаешь, что вредно, а что полезно беременным женщинам?
На какое-то мгновение руки его замерли, а глаза стали пустыми. Затем он пожал плечами и ответил:
– Это все знают. – И он поспешил переменить тему:
– Сандвичи просто великолепны, миссис Джексон. Спасибо.
После этого разговор все время вертелся вокруг нее, но Ли не могла избавиться от неосознанной неловкости. Что это было за странное выражение на лице Чада при упоминании о беременности?
Сразу после того, как Ли и Лоис помыли посуду, Джексоны уехали. Когда они провожали Джексонов, стоя на крыльце, рука Чада лежала на плече Ли, и все же она чувствовала, что между ними стоит какая-то незримая стена, какое-то напряжение, которого прежде она не знала. Что случилось и чем вызвано это напряжение, которого она не может понять?
Они закрыли входную дверь и Ли стала собирать вещи Сары, чтобы ехать домой, но напряжение Чада не спадало. Она все еще запихивала детские вещи в сумку, когда он взял ее руки в срои и усадил ее на диван.
– Оставь это на минутку. Я хочу кое-что тебе сказать, пока ты не уехала. Она рефлекторно сглотнула.
– Хорошо, – сказала она как можно более ровным голосом. Сердце ее похолодело. Она инстинктивно чувствовала, что не желает этого разговора.
– Ли, – сказал он, отведя глаза, а затем силой заставив себя посмотреть ей в лицо. – Когда Шерон умерла, она была беременна.
Она быстро втянула в себя воздух, что-то было воскликнула, но тут же сама себя оборвала и долго без слов смотрела на него. Когда дыхание ее восстановилось, она глубоко вздохнула.
– Ясно, – сказала она тихо.
Ей нужно было побыть от него на расстоянии, чтобы все осмыслить, и она встала и отошла к окну. Невидящими глазами она смотрела на украшенный газон. За газоном ей виделась пропасть, разверзающаяся между ней и Чадом. Ей хотелось повернуться к нему, протянуть ему руку, ощутить его объятие, но пропасть все росла. И он стоял на одной ее стороне, а она – на другой.
– Думаю, тебе не все ясно, – сказал он тихо.
Так и было. В мозгу у нее все завертелось. С тех пор, как Чад поведал ей о несклонности Шерон к романтическим отношениям, она ни разу не задумалась над тем, что они все же были мужем и женой. И хотя это было эгоизмом и безумием, но мысль о том, что Шерон носила его ребенка, пробудила в ней ужасную ревность. В данных обстоятельствах это было не более чем детским вздором, но она ничего не могла поделать с горьким чувством, которое клокотало у нее в горле и оставляло металлический привкус во рту.
– Видишь ли, Шерон…
– Я не желаю этого знать, – сказала она резко, повернувшись к нему. Она окоченела всем телом, и глаза ее излучали холодное сияние. – Пожалуйста, избавь меня от деталей.
В мгновение ока Чад был возле нее.
– Черт тебя побери, на тебя не угодишь! Я просто хотел тебе рассказать, чтобы ты потом не узнала случайно, как это было…
– Как это было со всем прочим. Ты это хотел сказать?
– Да, – сказал он резко. – Я стараюсь быть с тобой честным. Ли. Ты же сама обвиняла меня в каких-то секретах, а я теперь не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки. Я мог бы поступить намного проще, промолчать в надежде, что ты никогда ничего не узнаешь. Кроме меня и моих родителей, мало кто знает о беременности Шерон. Было достаточно и того, что жена покончила жизнь самоубийством. Я не стал сообщать всему миру, что она заодно убила и ребенка.
58 
