Лёгкий, ненавязчивый романчик 
50 
– Это кто? - спросил Шамшуддин, сидевший рядом с Креолом на галерейке внутреннего двора.
– Рабы, - пожал плечами тот. - В доме Халая работы мало, поэтому часть рабов он сдает внаем. Они работают в гавани - домой возвращаются только на ночь.
– А, вот как… А сколько всего людей в этом доме?
– Ну… - задумался Креол, загибая поочередно пальцы. - Из свободных - сам Халай, его правнук Эхтант… он тоже ученик, но старше нас. Я. Теперь еще ты. Рабов… м-м-м… десять. Дядюшка Нгешти слепой, но с простой работой справляется. Его жена стряпает на кухне. Хатаба и Халфу Халай сдает внаем. Их жены стирают, убираются, ходят за покупками и делают всякую другую работу. Еще у Халая есть три наложницы-рабыни - одна уже совсем старая и две молодых. Они тоже работают по хозяйству, а если в гости приходят другие маги, Халай подкладывает им в постель своих наложниц. Еще у Халфы и его жены есть ребенок - ему три года. Он меня раздражает, - хмуро проворчал Креол. - Дети - это проклятие богов. Особенно мелкие.
Шамшуддин пересчитывал рабов одновременно с Креолом - у него тоже получилось десять. Он посмотрел на загнутые пальцы и спросил:
– Больше никого нету?
– Еще Асаггак, но он не совсем раб… да вон он как раз идет. Смотри, какое чучело.
Шамшуддин изумленно открыл рот - то, что медленно выползало из кладовки, вряд ли вообще было человеком. Закутанный в старое-престарое покрывало, расползающееся в дюжине мест, с пустыми бесцветными глазами, посеревшей кожей, лысой макушкой, сплошь покрытой уродливыми струпьями, и глубокой дырой на месте носа. Босые ступни передвигались с удивительной неспешностью - не слишком великое пространство меж кладовкой и кухней этот урод пересекал целую минуту.
– Это что, ходячий мертвец? - предположил Шамшуддин.
– Да, - равнодушно ответил Креол. - Зомби. Раньше тоже был рабом Халая.
– А что он делает?
– Большую часть дня просто стоит в кладовке и смотрит в стену. Он - наглядное пособие. Для учеников, чтобы изучать внутренности человека.
Через несколько минут Асаггак вышел из кухни. Не с пустыми руками - он нес каменную кадушку с помоями. Обычно кадушки, наполненные доверху, переносят вдвоем, но ходячие мертвецы удивительно сильны - их окоченевшие мышцы не ведают боли и усталости.
– Он каждый день относит помои в подвал и выливает в дренажную трубу, - пояснил Креол. - А утром приносит кадушку обратно.
Шамшуддин задумчиво почесал плешивую макушку. Он посмотрел на мертвеца, еле плетущегося через двор, выпятил нижнюю губу и спросил:
– А почему только утром?
Креол открыл было рот… но тут же снова его закрыл. В серых глазах отразилось недоумение. Ученик мага тоже посмотрел на Асаггака, все еще не дошедшего до лестничного пролета, и медленно ответил:
– Не знаю. Да, странно…
Ученики мага внимательно посмотрели друг на друга. Шамшуддин широко ухмыльнулся - на его эбеновом лице улыбка выглядела особенно белой. Креол тоже растянул губы в улыбке и предложил:
– Проследим?
– Пошли! - вскочил на ноги Шамшуддин.
Подростки осторожно прокрались по галерейке и спустились по лестнице. Там оказалось гораздо темнее, чем на улице, но все же не слишком - под потолком висел магический освещальник. Тусклый, светящий неестественным голубоватым светом, но все же рассеивающий мрак.
Как и большинство крупных городов Шумера, Симуррум снабжен тщательно продуманной сетью канализационных каналов и керамическим водопроводом. Гугали день и ночь трудятся, следя за тем, чтобы в каждом доме была вода, а грязь и нечистоты своевременно удалялись. В жарком климате долины Тигра и Евфрата процессы гниения и разложения протекают очень быстро, а отсюда недалеко и до эпидемии. Поэтому в подвале Халая Джи Беш имеется дренажное отверстие, куда и отправляются все помои.
Точнее - куда они ДОЛЖНЫ отправляться.
К великому удивлению Креола и Шамшуддина, Асаггак вовсе не опорожнил кадушку в зловонную дыру, как они ожидали. Вместо этого мертвец сунул руку в неприметную щель, и часть стены плавно повернулась на толстом бронзовом штыре, открыв темный проход и лестницу, уходящую вглубь. На мальчишек, пялящихся на него во все глаза, он не обращал ни малейшего внимания.
– У Халая есть потайное подземелье?… - приподнял брови Креол.
– Интересно, а что он там хранит? - посмотрел на него Шамшуддин. - Наверняка сокровища!
– Или артефакты! - жадно загорелись глаза Креола. - Проверим?
50 
