очень нудно 
159 
– …Основателем, – тихо сказал кадаверциан.
– Да, именно так. – Ихе-Ден коснулся длиннопалой рукой стены, и по ней пошла легкая, мгновенная рябь. – Основатель понял, что не выживет здесь. Но он нашел поле, с которого мог собрать великолепный урожай. Разделив свою силу среди нескольких человек, Основатель создал нас. Тех, кто рано или поздно должны были помочь ему трансформироваться и вернуться в свой мир практически неуязвимым. И там решить – уничтожить всех, кто мешал его планам, или поработить. А, быть может, полностью разрушить мир, породивший его, и снова вернуться сюда. Или создать новый.
Кристоф молчал, вспоминая свою теорию возникновения вампиров.
– Мы – поле игры. – Нософорос снова опустился на трон, и плащ, окутывающий его, живописными складками разлегся на гладких плитах. – Одни используют нас для того, чтобы не дать Основателю вернуться. Другой – управляет нами изнутри с помощью силы, вложенной в незапамятные времена. Мы – его надежная тюрьма и верные сторожа.
– Откуда ты знаешь об этом?
– От самих гин-чи-най – противников Основателя. Они говорят с нософорос. Иногда. Очень редко… В каждом из наших кланов кроме магии заложена часть личности, особенности нашего создателя. Желание и умение влиять на окружающих получили даханавар. Стремление любой ценой достигать цели, ради важного научного эксперимента – асиман. Жестокость и беспринципность в достижении своих желаний – тхорнисхи. А кадаверциан…
Ихе-Ден прервал напевную речь тихим, печальным смешком, а Кристофа снова неприятно кольнуло осознание – не было такого клана. Нософорос всего лишь проявляет уважение к его упорному желанию сохранить веру в самостоятельность своей семьи.
– Если среди всех кровных братьев были разбросаны частицы магии Основателя, то в первом главе клана Лудэр – Вольфгере Владиславе оказался заключен его дух. То, что ценил мэтр больше любого магического потенциала. Все это время он бережно хранил в себе суть Основателя и пользовался его невероятным умением обольщать неопытные умы, внушать безграничное доверие к себе. Затем, неожиданно он начал пробуждать этот дух к жизни. Вольфгеру надоело быть хранилищем неограниченной мощи, он захотел всей власти, которую ему мог дать Основатель. Твоего учителя, Кристоф, надо было остановить. Но он не внял просьбам и предупреждениям. Никто не желал его смерти. Я лишь усыпил его тело и разум. Но дух Основателя рвался на свободу, его воля к жизни была столь велика, что моя магия не смогла удержать мэтра.
Нософорос помолчал минуту, прикрыв глаза рукой, и его светлые одежды стали темнеть.
– Он бежал и случайно наткнулся на человека. Вольфгер обратил его, вложив всю свою силу, всего себя. Практически уничтожил прежнюю личность, и преследователи устранили лишь пустую оболочку.
Кристоф почувствовал, что сияние зала начинает слепить его, а воздух становится спертым, как в склепе.
– Значит тот обращенный…
– Нечто вроде вашего рапаита. Живое хранилище спящей силы Вольфгера и духа Основателя. Очень нестабильное. Очень опасное.
– Что стало с этим… существом?
– Дух Основателя неуничтожим, поэтому его пытались извлечь. Но не смогли сделать этого – он слишком умело оборонялся. Снова бежал и нашел защиту. Его вновь хотели убить. И опять потерпели неудачу… Вижу по твоему лицу, ты догадываешься, о ком идет речь.
– Нет… я должен проверить… убедиться. И если это правда…
Колдун поднялся с зеркального пола.
– У тебя остались еще вопросы? – спросил нософорос.
– Нет.
– Если появятся новые – ты знаешь дорогу.
Хранитель поднял руку, и за спиной некроманта засветилась арка ворот.
– Благодарю за правду.
Хранитель печально посмотрел на него нереально бирюзовыми глазами и произнес задумчиво:
– Не думаю, что твоя благодарность будет долгой, Кристоф Кадаверциан.
Глава 32
Негоциант
Мне нравится смотреть на гениев и слушать красивых людей.[78]
5-6 февраля
Медленно открыв дверь, Рамон вошел в квартиру. Здесь было тихо, темно, пахло духами. «Табак „Латакия“», – определил вьесчи. Один из любимых ароматов Дины.
Негоциант бросил ключи на столик в прихожей. Прошел в свой кабинет. Не снимая куртки сел в кресло. Тень от огромного фикуса, стоящего в углу, распласталась по стене, протягивая к нему искривленные ветви.
В глубине квартиры послышался гулкий удар часов. Половина третьего. Он поднялся и тихо подошел к комнате воспитанницы. Встал на пороге, прислонившись плечом к косяку, усмехнулся. Девчонка самозабвенно дрыхла, сбросив одеяло на пол. Подол пижамной курточки задрался, открывая татуировку на пояснице – эльфа с кружевными крылышками.
159 
