165 
«Впрочем, Миклош имеет магию. А магия обладает способностью лишать своего владельца меры и здравого смысла», – подумал Рамон и направился к гостям.
Его заметили. Оживились. Приветственно поднимали бокалы, хлопали по плечу.
Он прошелся среди гостей, обмениваясь рукопожатиями и поддерживая привычные темы разговоров, касающихся отдыха и повальной в этом сезоне моды на гоночные автомобили.
Один из приглашенных, самый молодой и несдержанный, заявил с искренним восхищением:
– Судя по твоим обещаниям, я думал, ты устроишь вечеринку на Маврикии. А ты перенес его сюда. – Он указал бокалом на потолок. – Как ты это сделал? Похоже на волшебство.
– С деньгами возможно любое волшебство, – привычно отшутился Рамон.
Тропический сад пронзил гулкий удар гонга, и, ожидая обещанного развлечения, гости собрались за столиками, накрытыми на лужайке, обрамленной зарослями алых и белых роз. Перед ними, за небольшим озером, темнел провал грота. Его стены были увиты диким виноградом. На резных листьях мерцали разноцветные светляки. Их дрожащие огоньки отражались в гладкой воде.
Послышался далекий мелодичный звук. В саду стало темнеть, а в глубине пещеры зажегся мягкий золотистый свет. Он медленно приближался, и гости вдруг поняли, что сияние окружает рыжеволосую девушку в длинном зеленом платье. Та подошла к краю каменной площадки грота, нависающей над озером. Забыв о еде, люди устремили на нее взгляды, разговоры стихли.
Девушка улыбнулась, скользнула по зрителям рассеянным взглядом, и ее волшебный голос поплыл над розовыми кустами, возвращаясь обратно серебристым эхом. В траве загорелись золотые светлячки. Сильнее запахли розы.
Юная фэриартос пела какую-то древнюю балладу, но даже если бы это была слащавая современная песенка, эффект был бы тот же. Очарованные слушатели замерли, не сводя с нее глаз и даже временами забывая дышать.
Рамону пришлось сделать над собой усилие, чтобы не попасть под неземное обаяние фэри. Он смотрел на белое горло, в котором, трепеща, рождалась волшебная песня, и думал, что лишь глупец может называть этих фантастических созданий примитивным словом «вампиры». Они были – фэйри. Те самые прекрасные существа, танцующие по ночам на зеленых лугах, а днем спящие в прохладной темноте высоких холмов.
«Кем бы ни был наш создатель, он населил этот мир удивительными творениями, – размышлял вьесчи, переведя взгляд на японца, сидящего с каменным лицом Будды и пожирающего красавицу узкими черными глазами. – Вриколакос – оборотни, кадаверциан – колдуны, даханавар – ведьмы, асиман – огненные джинны… А кто такие вьесчи? Хранители сокровищ – лепреконы?»
Он улыбнулся. Красавица на сцене вскинула руку. Из ее ладони вылетела горсть золотых искр, которые окутали певицу, и та исчезла. Вода в озере внезапно забурлила, плеснула в грот, поднялась текучей стеной, скрывая происходящее на сцене. Изумленные зрители едва успели опомниться, как она схлынула, оставив после себя трех девушек в коротких юбках и туфельках с серебряными каблучками.
Они танцевали, то едва касаясь пола, то отбивая звонкую серебряную дробь. Кружились, подпрыгивали, едва не взлетая над сценой. Улыбались нежно и призывно. А от их точеных фигур в зал веяло такой яркой, слепящей страстностью, что температура людей, сидящих за столами начала стремительно подниматься. Они никогда не видели ничего подобного и не могли противиться привлекательности волшебных созданий.
Да и сам Рамон начинал чувствовать, как попадает под власть красоты танцующих фэри.
«А, собственно, какого черта? – рассеянно подумал он, глядя на золотоволосую красавицу, пленительно улыбающуюся со сцены персонально ему. – Зачем сопротивляться?»
И в это самое мгновение к нему подошел один из человеческих помощников. Он наклонился и зашептал почтительно:
– Шеф, извините, что отвлекаю, но вас просят подойти.
– Кто? – Рамон с трудом отвел взгляд от сцены.
– Девушка. Блондинка. Хорошенькая. – Человек позволил себе понимающую улыбку и указал в сторону сада роз.
Негоциант молча поднялся из-за стола и пошел в указанном направлении. За спиной музыка веселого танца смолкла на мгновение, и тут же два голоса, женский и мужской, сплелись в страстной песне.
Почему-то он подумал, что его ждет Дона.
Среди высоких кустов алых роз в самом дальнем конце парка застыла тонкая женская фигура в белом платье с полупрозрачной накидкой на голове. Услышав шаги приближающегося вьесчи, она медленно повернулась. Но вместо симпатичного лица Рамон увидел истощенный белый лик, который едва ли можно было назвать человеческим. Тонкие губы хищно раздвинулись, обнажая непомерно длинные клыки, в запавших глазах вспыхнули два красных огонька. А над головой существа засветилось бледное облако, в котором угадывалось тонкое, но смертельно опасное переплетение.
165 
