68 
Иногда в постановке участвовала и маска Короля. Его поведение зависело от страны, в которой показывали комедию. Если ее король был любим в народе, то он появлялся в конце вместе с Паладином и помогал тому наказывать плохих и награждать хороших. В этом случае конец был еще счастливее – Король награждал Ремесленника дворянством и дарил всем подарки. Но если его величество не мог похвастаться хорошей репутацией, его жестоко высмеивали. Тогда Король становился третьим женихом, и тут-то силам добра приходилось особенно туго. Но в конце концов хорошие люди все равно торжествовали – Паладин с легкостью побеждал и Короля.
Женской части зрителей особенно нравился Паладин – многие только для того и смотрели весь этот фарс, чтобы дождаться появления красавца рыцаря в серебряных доспехах (их буффоны кроили из белой ткани, укрепленной китовым усом, но выглядели эти балахоны очень достоверно). Мужчины же больше симпатизировали Жрице – по меньшей мере половина ее костюма приходилась на бархатную маску, а актриса, исполнявшая эту роль, чаще всего напоминала леди Шедабр. А дети делили свои симпатии между Монахом и Колдуном. Монаха играл клоун, и на его долю выпадало больше смеха, чем на чью-либо другую, а роль Колдуна исполнял фокусник, и его действия всегда сопровождались трюками и фокусами.
Лод Гвэйдеон смотрел представление с большим удовольствием и даже отсалютовал своему «коллеге». Тот польщенно поклонился настоящему паладину, и еще рьянее принялся «наводить справедливость». Ванесса даже повизгивала от восторга – такого экзотического театра на Земле не существовало уже больше века. А вот Креол стоял с кислым лицом – он вообще не признавал бесполезных забав. Правда, маг немного оживился при виде Колдуна, но тут же понял, что это всего лишь ловкость рук, и снова заскучал.
Представление закончилось, артисты вышли на поклон, зрители благодарно зааплодировали. В толпе засновали мальчишки со шляпами – здесь было принято благодарить буффонов за доставленное удовольствие.
Неожиданно рядом с Креолом раздался болезненный крик. Маг молниеносно среагировал, схватив за руку подростка лет четырнадцати. Его рука все еще торчала в боковой сумке Креола, а на физиономии парнишки было написано страдальческое выражение.
Когда маленький карманник сунул руку в удачно подвернувшуюся суму, он никак не ожидал, что там будет сидеть сторожевой джинн. Хубаксис, всей душой желающий реабилитироваться, мигом сообразил, что ладонь не принадлежит хозяину. Не принадлежит она и никому из тех, кому Креол со скрипом, но всё же разрешал прикасаться к его вещам, – Ванессе и лоду Гвэйдеону. Конечно, джинн сразу же дыхнул на эту чужую пятерню огнем, а потом вцепился в нее зубами, одновременно ухватившись руками за края сумки, чтобы его самого не вытащили.
– Та-ак… – очень злобно улыбнулся маг, глядя в перепуганное лицо карманника, и начал усиливать хватку. Ванесса поняла, что он сейчас попросту сломает мальчишке руку.
– Немедленно отпусти его, садист проклятый! – прошипела она.
Маг неохотно повиновался, но другой рукой продолжал удерживать карманника за шиворот, чтобы не сбежал. Вон подумала о том, как же всё-таки хорошо, что этому дикому шумеру встретилась она, Ванесса Ли. Без ее сдерживающего влияния он перебил бы такую тьму народа – куда там Джеку-потрошителю… Впрочем, он и так уже давно его обогнал.
– Не бойся, мальчик, – ласково наклонилась к подростку Ванесса. – Мы тебя не обидим.
– Нет, лучше бойся! – грозно посоветовал маг начинающему вору, отцепляя от его ладони рычащего Хубаксиса. – Меня надо бояться!
Мальчишка наконец разглядел джинна и, увидев, что его обожгло и укусило, попытался грохнуться в обморок – паренек оказался хлипковат… Но Креол прищелкнул перед его лицом пальцами, убирая дурноту – ему не хотелось лишаться «языка». В принципе с малолетним карманником им очень даже повезло – он просто обязан был знать, где искать местное отделение «Закона».
– Молодец, раб, молодец… – одобрительно усмехнулся Креол джинну, который с нетерпением ожидал похвалы. – А теперь лезь обратно в сумку! А вот что с тобой делать…
– Лод палатьин, защитьите! – взмолился мальчишка, умоляюще глядя на безучастно взирающего Серебряного Рыцаря. На кахальском он говорил с явным акцентом. – Вы что, не вьитите – это же колдун, самый настоящий!
– Я не колдун! – сквозь зубы выдавил маг. Вон раздосадованно покачала головой – этот безмозглый воришка упорно делал всё, чтобы его отправили на тот свет.
68 
