очень нудно 
67 
Эта женщина явно сумасшедшая. Большой Брат и масоны! Скорее уж scientia est dementia, то есть «горе от ума», или что там она цитировала по-латыни. Сейчас она заговорит об инопланетянах и о мини-передатчике в ее коренном зубе. Дженни захотелось отодвинуться от этой женщины как можно дальше, но деться было некуда.
— Откуда вы про них знаете? — спросила она.
— У нас за спиной длинный путь. Я все время не даю им покоя, а они пытаются меня остановить.
— Но кто они?
Бобби Стиллман положила руку на спинку сиденья и как-то неуверенно посмотрела на Дженни, словно решая, стоит ли объяснять дальше.
— Клуб, — проговорила она. Теперь ее голос стал спокойнее и рассудительнее, вроде она снова вернулась на планету Земля. — Забавно, правда? Но именно так они себя называют. Клуб патриотов. Кто они? Большие дядьки из Вашингтона и Нью-Йорка, держат руки на рычагах власти. Как, по-твоему, они вышли на Томаса? Изнутри.
— Изнутри чего?
— Всего — правительства, бизнеса, законодательной власти, образования, медицины.
Дженни покачала головой, не в силах принять эти расплывчатые обвинения. Ей хотелось имен, конкретных лиц, планов — всего того, о чем она могла бы прочитать в «Нью-Йорк таймс».
— И кто состоит в этом клубе?
Бобби Стиллман поправила волосы.
— Всех я не знаю. И поверь мне, дорогая, даже если бы и знала, не стала бы тебе рассказывать. Иначе ты займешь вторую строчку в их хит-параде — после своего друга. Тебе достаточно знать, что это группа мужчин, хотя, возможно, там есть и женщины…
— Клуб…
Стиллман кивнула:
— Клуб очень могущественных людей с огромными связями, и они хотят держать в своих руках штурвал, который управляет нашей страной. Они проводят заседания, на которых обсуждают и строят планы. Да, это клуб в самом прямом смысле этого слова.
— Но чем он занимается?
— Прежде всего, вмешивается. Они не хотят, чтобы правительство работало так, как ему положено работать. Они не доверяют нам, то есть народу — тебе, мне, вон тому парню, что продает хот-доги. Их, видите ли, не устраивает, чтобы мы принимали важные решения.
— Они подтасовывают результаты выборов?
— Конечно нет! — вспыхнула Бобби Стиллман. — Ты что, не слушаешь? Я же сказала, они действуют изнутри — проводят свою работу с теми, кто стоит у власти. Убеждают их в чистоте своих целей. Или принуждают к определенным действиям. К примеру, к подмене воли народа… и все это во имя демократии.
Дженни откинулась на спинку сиденья. Ее мозг лихорадочно работал. Она принялась рассматривать свои ногти и ковырять большой палец — привычка, от которой она избавилась еще в четырнадцать лет. Для нее это было слишком. Слишком много. Слишком непонятно. Какие-то шпионские страсти.
— Где Томас? — снова спросила она.
— Сейчас мы с ним встретимся.
— Я вам не верю.
— А вы разве не собирались вместе обедать? В двенадцать часов? Там, где обычно?
Дженни резко подалась вперед:
— Как вы узнали?
— Мы тоже прослушиваем телефоны, — ответила Бобби Стиллман, — но мы не лезем людям в головы.
Водитель Уолтер обернулся к Дженни:
— Так куда ехать, детка?
28
В 10:30 в центральном отделении Нью-Йоркской публичной библиотеки, официально известном как Библиотека гуманитарных и социальных наук, было немноголюдно. Поток регулярных посетителей двигался вверх и вниз по лестнице с обычной церемонностью. По коридорам бродили туристы. Их выдавали висящие на плече сумки и любопытствующее выражение на лице. Медленнее туристов передвигался только персонал библиотеки.
Здание, возведенное в 1911 году на месте старого Кротонского резервуара, растянулось вдоль 5-й авеню на два квартала между 40-й и 42-й улицами. На время его постройки это было самое большое мраморное здание в мире. Беломраморный потолок главной галереи, словно небо, парил в тридцати трех метрах от пола. Роскошные лестницы, обрамленные величественными колоннадами, поднимались с двух сторон от центрального вестибюля. Где-то в глубинах этого заведения хранились Библия Гутенберга, первые пять инфолио шекспировских пьес и рукописная копия прощального послания Вашингтона к нации, самой знаменитой речи, правда так и не произнесенной.
Болден быстро шел через ротонду на третьем этаже. Миновав главный читальный зал, он прошел под аркой в следующий, где стояли компьютеры. Записался в список ожидания, и через пятнадцать минут его провели к терминалу с полным доступом в Интернет. Придвинув кресло ближе к столу, Болден вытащил из кармана клочок бумаги, весь мятый и отсыревший, — рисунок, который он сделал сегодня утром. Томас его разгладил. «Воюю с драконом с помощью бумажного меча», — подумал он.
67 
