21 
— Принеси порцию, Ред.
Ред отвесил Кэшу чувствительную затрещину в плечо и тяжело двинулся к булькающим чанам, где варились раки сегодняшнего улова, сдобренные такими специями, от которых слезились глаза и щипало в носу.
Как Кэш и все другие посетители этого кабачка Шейла не стала просить кружку для пива, а отхлебнула прямо из бутылки.
— Я думал, ты побоишься идти сюда.
— Потому что я держу свой аристократический нос кверху и гляжу на здешнюю публику свысока, да?
— Ну, вроде того. — Не сводя с нее глаз, он глотнул еще пива. — А ты, значит, хочешь доказать мне, что я не прав?
— Вовсе нет. Просто я соскучилась по здешней пище.
В это время подошла официантка с вареными раками на деревянном блюде. Она поставила блюдо в центре между ними и, прежде чем уйти, бросила на Кэша косой завлекающий взгляд.
Шейла поглядела ей вслед.
— Это что, одна из твоих подружек? — спросила она.
— Вполне могла бы ею стать, если бы я захотел. — Он бросил на блюдо опустевший панцирь и взял еще одного рака.
Шейла вытерла рот бумажной салфеткой и спросила:
— Все так просто? Женщины только и ждут, когда ты захочешь?
— Тебя это волнует?
— Просто интересно.
— Интересно знать, что их привлекает?
— Нет. Скорее, что привлекает в них тебя, — сказала она.
— Мне просто интересно, — повторил он ее же слова и усмехнулся.
С деланным спокойствием Шейла съела еще одного рака, выпила еще пива и вытерла губы. Только после этого она взглянула на него.
Кэш долго пил из своей бутылки. Потом он медленно поставил ее на стол, медленно повернул голову и вдруг неожиданно погрузил свой взгляд в ее глаза. Это было как гипноз.
— Приходи ко мне. Все узнаешь.
Где-то внутри возникла и забилась тревога. Кэш Будро опасен, опасен самим своим присутствием. Его действиям невозможно противиться. Его власть абсолютна. В то же время ему нельзя верить. Он ловок и хитер, он достиг совершенства в искусстве обольщения, его слова еще пленительнее, чем поступки.
— Ты плохо ко мне относишься, да? — спросила вдруг Шейла с интуитивной прозорливостью.
— Честно говоря, да, — ответил он. — Всегда плохо относился ко всем вам. Только не принимай это на свой счет.
— Я это запомню, — сухо сказала она. — И за что же ты меня не любишь?
— Я не люблю не именно тебя, а то, что ты представляешь.
— Что же я представляю?
— Ты — член семьи.
Она не ожидала, что ответ будет столь простым и коротким.
— И что? — спросила с недоумением.
— А я — нет.
Неужели он так переживает свое одиночество? Но все равно его чувство несправедливо.
— Разве я виновата?
— А разве нет?
— Нет. Я тебя почти не знала.
— И не считала нужным знать, — сказал он, а глаза его словно обвиняли ее.
— Опять же я не виновата. Ты никогда не относился ко мне с симпатией.
Он видел, что она обижена, и забавлялся этим.
— Ты права, pichouette. Я действительно ненавидел тебя.
Она почувствовала, что разговор принял слишком неприятный оборот, и, чтобы сменить тему, спросила:
— Почему ты называешь меня этим словом? Что оно означает?
— Pichouette? — Он напряженно глядел ей в лицо, не зная, как ответить. — Это значит — крошка.
— Я давно уже не маленькая. Кэш обхватил пальцами горлышко бутылки и опять посмотрел ей в глаза.
— Просто я хорошо помню тебя маленькой девочкой. У тебя были длинные светлые волосы и длинные тонкие ножки.
Шейла засмеялась и быстро спросила:
— Откуда ты знаешь?
— Я часто смотрел, как ты бегала по траве возле дома. Она не стала спрашивать, почему он не подходил к ней, чтобы поиграть вместе. Тогда она бы все равно убежала от него в слезах и страхе или его прогнали бы взрослые. И Коттон, и Мэйси, и Веда зорко следили, чтобы дети не общались с мальчишкой Моники Будро. Он — неподходящая компания для маленьких девочек, и не только потому, что был на несколько лет старше. Все знали, что он хулиган, и это постоянно подтверждали все его поступки.
— Я помню, как однажды праздновали твой день рождения. Тебе исполнилось четыре года. На праздник пришло, по-моему, не меньше пятидесяти ребятишек. Коттон катал всех на пони. И был клоун, который показывал магические фокусы.
— Неужели ты помнишь? — изумилась Шейла.
— Помню, потому что меня не пригласили. Но я пришел и все видел. Я как бешеный хотел посмотреть поближе эти самые фокусы.
21 
