122 
– Что?!
Его лицо светилось надеждой, и я четко произнес:
– …сделать звезду в восемь концов, проведя ее через Дом Силы в Дом Любви. Кажется, так.
– Как она? – спросил я у Тиф, когда вновь наступила ночь и не спавшая все это время Проклятая обессиленно села рядом со мной.
– Ты продолжаешь меня удивлять, – цокнула языком Проклятая. – Ты хуже сдисской шкатулки. Даже не двойное, а тройное дно.
Она задумчиво вытянула губы трубочкой:
– Рона живее всех живых. Все еще слаба, постоянно спит, но это ей только на пользу. Шен теперь справится. Знаешь, Серый, порой мне кажется, что эта девушка – самая удачливая Ходящая за последние пять веков. Избежать лап Тальки и Аленари, остаться целой после перековки и выжить после Перерождения. Она, словно кошка, – обладает кучей жизней. Почти как я.
Я протянул Проклятой кружку с кипятком. Та благодарно кивнула и продолжила:
– Наша юная девочка оказалась не такой уж закрепощенной и косной, как я считала. И умной к тому же. Быстро поняла, что на одном свете далеко не проскачешь. Хорошо, что учить ее начал Шен, а не я. Моя суть могла бы ее извратить. Конечно, тяжело это признавать, в первую очередь перед самой собой, но от наших учеников было мало толку. Целителя учила твоя жена, и, судя по всему, в ней не было изъяна, который скрыт в других носителях обоих «искр». Не знаю, как у Гиноры это получилось.
Я услышал шаги, и к нам подошел Шен.
– Спасибо, – проникновенно поблагодарил он.
– Я здесь ни при чем, малыш. Если бы тогда Лаэн не повторяла это несколько раз…
– Я тебе очень обязан.
И прежде, чем я успел что-то ответить, Целитель ушел.
Мы оставили лагерь только через три дня, когда Рона набралась достаточно сил, чтобы выдерживать дневные переходы.
Снег с дождем шел уже второй день. Каменистые тропы оплыли и стали смертельно опасными. Мы ползли со скоростью панцирной пехоты и мерзли как проклятые. На холод не обращал внимания лишь привычный к морозам Га-нор и обогревающая себя «искрой» Тиф.
Путешествовать по Катугским горам в последний месяц осени – хуже не придумаешь. В Бездне и то уютнее, а здесь нашими спутниками стали постоянный ветер, холод, грязь и туман. Он то поднимался из речных ущелий, то опускался на горы сизыми тучами. Влага пропитывала одежду, касалась кожи, пробирала до костей. Почти все кашляли и чихали. Шену то и дело приходилось применять Дар, чтобы избавить нас от простуды, и это каждый раз делало его слабее.
Предгорья давно остались позади. Мы вступили во Внешний предел Катугских гор. Места пустые, дикие и не слишком дружелюбные к путникам. Суровая природа, хищники, отвратительная погода и еще более отвратительные тропы. Даже перевалы, считающиеся, к примеру, в Самшитовых горах низкими до невозможности и достаточно пологими, чтобы не думать о них – здесь становились серьезным препятствием. Все понимали, что если у нас не получится пройти торной дорогой у Лестницы – лошадей придется бросить. На большой высоте, по каменистым, обрывистым тропам животные не пройдут.
С каждым днем продвижения на север мне все больше и больше становилось понятно, что авантюра «перебраться через горы» заведомо обречена на провал.
Наверху уже должен лежать снег, и продираться через ледяные перевалы сродни самоубийству, особенно если Га-нор поведет нас через высокогорные пики, на которые летом-то забраться непросто. Погода там могла меняться каждую уну, врата в Бездну открывались за каждым булыжником. Зазеваешься – и ты уже там.
Я высказал свои мысли сыну Ирбиса. Северянин кивнул соглашаясь.
– Разумеется, ты прав. – Его протяжное «р-р-р» звучало словно перекаты горной реки. – Мы теряем слишком много времени на бездорожье. И не успеем пройти перевал до начала снегопадов. Если дорога станет совсем непроходима, нам придется вернуться.
– Вернуться, лопни твоя жаба! – Лук огорченно покачал головой. – Куда?!
Га-нор не стал отвечать на этот бессмысленный вопрос и указал на восток – в туманную мглу, где за дождем и снегом должны были находиться горы.
– Лестница за тем хребтом. От четырех с половиной до восьми дней пути. Нам остается положиться на Уга.
– Вот так, собака! – Вейя жался к Роне и мелко дрожал.
Шерсть у парня была не приспособлена для зимних прогулок.
– Он сквазать, что Лестница Висельниква опасна.
– Я это знаю. Но пять дней – Лестницей, или месяц – тропами. Можно рискнуть.
– Он прав, – неожиданно поддержала северянина Тиф. – Можно пройти по ней хотя бы часть дороги. Мы избежали входа и теперь окажемся в первой четверти левого, самого дикого ущелья. Его вряд ли охраняют. Зачем? Почти все силы Набатора уже на севере. Центральное ущелье Лестницы – самое торное, по нему и будут путешествовать курьеры и мелкие отряды, охраняющие обозы. Можно сократить путь. При должной удаче до крепости на перевале мы никого не встретим.
122 
