8 
– Что в этом плохого? – нахмурился Рандо.
– Совершенно ничего. Особенно когда поблизости нет зеркал. Ты бы себя видел. Мертвецы и то краше выглядят.
– Это обычная простуда…
– Которая через несколько дней сведет тебя в могилу, если ты не найдешь в себе смелости забыться сном.
– Не надо разговаривать со мной, как с сопливым мальчишкой! – вспылил рыцарь.
– Я буду с тобой разговаривать так, как ты этого заслуживаешь, милорд! – зло стукнул кулаком по столу маг, и его большие уши побагровели. – Потому что, если ты сдохнешь от усталости, всем остальным от этого будет лишь хуже. Ты – сердце этого отряда. Они идут не за мной, не за Водером, не за Ильсой, а за тобой. Если тебя не станет – мы долго не продержимся.
– Хватит. Не начинай. – Молодой человек устало отстегнул ножны с полуторным мечом и бросил их на стол. – Я могу понять, когда солдаты болтают про «счастливчика Рандо». Но не желаю слышать крестьянские суеверия от человека из Башни.
– Ты прав. Я не верю в приметы. Но они-то верят. И если это поможет им продержаться и выжить, значит, стоит подыграть. К тому же в какой-то мере эти «суеверия» справедливы. Мы вырвались из окружения под Альсом. Прошли большую часть юга. Ни чем иным, как зверской удачей, я это не назову. Как голова?
– Так же.
Огонек встал, налил в кружку воды, провел над ней рукой, заставляя нагреться, бросил щепотку трав. По комнате тут же разнесся отвратительный горький запах, и Рандо поморщился:
– Мне обязательно пить эту гадость?
– Тебе же вроде не нравится, когда с тобой разговаривают, как с «сопливым мальчишкой», – улыбнулся Юргон, протягивая лекарство. – Отвар поставит тебя на ноги.
Рандо взял кружку, сделал осторожный глоток и скривился:
– Вкус даже хуже, чем у пойла моего дядюшки, которое он называет вином. Что это? – Рыцарь покосился на одну из бумаг.
– Я начертил план деревни. И ты, и Водер правы. Нам нельзя здесь оставаться, но продолжать путь мы тоже не можем. Поэтому, так как мы здесь, я хочу соорудить парочку магических сюрпризов для гостей. Вот здесь, здесь и здесь. – Огонек попеременно ткнул испачканным чернилами пальцем в импровизированную карту. – Хотелось бы еще три поставить вот на этот участок, но, боюсь, сил уже не хватит.
– Твои метки пригодятся. И хорошо бы одна из них оказалась на участке дороги между холмами. Это реально?
– Да, – кивнул маг, вставая. – Я займусь ею прямо сейчас.
– Постой. – Рандо поставил опустевшую кружку. – Возьми с собой несколько человек.
– Конечно. Ты решил, что делать с пленными?
– Пока нет.
– Имя Ходящей из Башни они назвали правильно.
– Его можно было от кого-то услышать, – пробормотал «леопард», чувствуя, что веки наливаются свинцом.
– Можно… Если не возражаешь, я хочу с ними поговорить.
– Конечно. – Рандо, не удержавшись, зевнул. – Слушай… что ты мне… подмешал в это… пойло?
Юргон улыбнулся:
– Два нара сна пойдут тебе на пользу.
Рыцарь не ответил. Уронив голову на руки, он спал.
Глава 3
Га-нора и Лука привели в один из домов, но вскоре тот понадобился солдатам и, с благословения жреца Мелота, которому, кажется, было все равно, что происходит, их заперли в храме, напоследок предупредив – любые попытки досадить охране закончатся плохо.
– Как думаешь, долго еще они будут вести себя по-идиотски, лопни их жаба? – спросил Лук, которому недоверие своих казалось страшно оскорбительным и, кроме того, доставляли огромное неудобство связанные руки.
– Не знаю, – безразлично проронил Га-нор. Он сидел, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. – Они могли бы повесить нас без всяких разговоров.
Стражник недовольно повозился, кряхтя сел рядом:
– Хорошо хоть ноги не связали. Думаю, можно даже не спрашивать у этих любезных господ про ужин.
Га-нор невесело улыбнулся в усы, и разговор как-то сам собой затих. Вновь повисло тяжелое молчание.
Где-то под полом осторожно возились мыши, по крыше барабанил дождь, с улицы раздавались выкрики и ругань. Наступил вечер, за высокими узкими оконцами угасло солнце, и по полутемному храму растекся непроглядный мрак. Вернулся жрец в сопровождении солдата. Они зажгли свечи и лампады, и в ночи замерцали несколько десятков тусклых светляков. Их света хватало лишь, чтобы озарить алтарь да небольшой участок пола. Стены, как и раньше, тонули во тьме. Жрец подошел к пленникам:
– Хотите помолиться?
– Прости, жрец, но я молюсь своему богу, – негромко ответил Га-нор.
8 
