очень нудно 
27 
Вторая клавиатура принадлежала компьютеру. Дисплей работал в режиме «звездного неба», по экрану то и дело пролетали планеты и метеоры.
Анна указала Джеку на широкое кожаное кресло. Сев, он выжидательно посмотрел на нее.
— И что теперь?
Она вытянула вперед руку, словно автоинспектор.
— Остановиться? Остаться? Она кивнула.
— Остаться. — Он повторил это слово, и она еще раз сделала свой жест, затем повернулась и ушла. — Зовите меня просто скитальцем, — пробормотал Джек, прислушиваясь к ее шагам на лестнице. Очевидно, она собирается проверить, как там Дэвид. Делрей, наверное, уже в постели.
Он встал и принялся медленно ходить по комнате, сознавая, что проявляет чрезмерное любопытство. Тем не менее если бы она не хотела, чтобы он здесь осматривался, то не пригласила бы его в дом.
Мебель была не новая, но в хорошем состоянии. Листья буйно разросшегося плюща блестели. Все вещи стояли на своих местах. Комната выглядела уютно. Очевидно, Анна Корбетт была отличной хозяйкой.
Подбор книг говорил о разнообразном и довольно эклектичном вкусе. На полках рядом с многочисленными биографиями стояли и произведения классической литературы в кожаных переплетах, и новейшие бестселлеры.
На нижней полке Джек нашел словарь языка жестов. Достав его, он просмотрел первые несколько страниц и с удивлением узнал, что существуют как американский язык жестов, так и знаковый английский. Он-то всегда думал, что язык жестов один. Оказывается, все не так просто.
В предисловии к словарю говорилось, что в знаковом английском каждый знак соответствует определенному слову.
Специальные знаки, называемые маркерами слов, обозначают число, время, суффиксы, префиксы и тому подобное.
Американский язык жестов, однако, расходился и с устным, и с письменным английским языком. Он был как бы сам по себе. Один знак в нем отвечал целому синонимическому ряду английских слов. Некоторые знаки из АЯЖ употреблялись и в знаковом английском, чтобы использовавшие разные системы могли как-то общаться между собой, но в целом эти языки сильно отличались друг от друга, а их преимущества служили предметом ожесточенных споров среди специалистов по сурдопедагогике.
Джек прочитал вполне достаточно для того, чтобы прийти в замешательство. Но, просмотрев алфавит, он улыбнулся: Дэвид правильно показал ему, как изображается его имя.
На нескольких страницах были представлены диаграммы с некоторыми наиболее употребительными фразами. Увидев, что Анна тогда действительно показала «спасибо», а вовсе не ругательство, Джек снова улыбнулся.
Он как раз пробовал изобразить несколько самых простых выражений, когда в комнате появилась Анна. Подойдя прямо к Джеку, она выхватила у него из рук книгу, резко захлопнула ее и поставила обратно на полку.
Более удивленный, чем смущенный ее грубостью, Джек молча смотрел, как она садится за стол и начинает печатать на компьютере какой-то текст — очевидно, обращенное к нему послание. Подтащив поближе деревянный стул с обитой кожей спинкой, Джек сел так, чтобы он мог видеть экран, а она могла читать по его губам.
«Почему вы заставляете Дэвида учить вас языку жестов?» — напечатала Анна.
Он пожал плечами:
— Хочу научиться.
Ее пальцы двигались так быстро, что за ними невозможно было уследить. «Зачем?» Ответ казался очевидным. Джек снова пожал плечами:
— А что тут такого?
«Вам не надо учиться языку жестов. Если вам необходимо что-нибудь мне сообщить, вы всегда можете передать это через Дэвида или Делрея».
Он оторвал взгляд от дисплея и посмотрел на нее:
— Что ж, я уразумел. Вы даете мне понять, что нам нечего сказать друг другу.
Она слегка кивнула в знак того, что он все понял правильно.
— А с чего вы это взяли? Почему вы решили, что я не могу быть интересным собеседником? — Опасаясь, что она не разберет последнее слово, Джек поправился: — Почему вы думаете, что я не могу рассказать ничего интересного?
Изящные пальцы вновь запорхали над клавишами. «Не говорите со мной так. Пусть я глухая, но не…» Джек остановил ее руки и сделал жест, который видел раньше. Дура.
— Я помню.
Ее голубые глаза метали молнии. Джек достаточно разбирался в психологии, чтобы понимать, что Анна Корбетт предпочитает наносить удар первой. И в этом нет ничего удивительного. Наверняка одноклассники дразнили ее в школе, да и взрослые иногда ведут себя бестактно.
27 
