Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
74 
Как только Анна прибыла к Делрею, он сразу же начал убеждать ее в необходимости уехать из города и забрать с собой Дэвида. Щеки Делрея порозовели, но не от того, что его состояние улучшилось, а от волнения.
— Мы в полной безопасности, Делрей.
— Где-нибудь в другом месте вам будет еще безопаснее.
— Я не оставлю тебя, пока ты в больнице. Как ты мог подумать, что я уеду в такое время?
— При обычных обстоятельствах — конечно. Но вчера здесь был Сесил Херболд. Так что ситуация совершенно неординарная.
Он не знал, что Херболд сначала приезжал к нему домой. Если бы ему сказали об этом, с ним, возможно, случился бы еще один сердечный приступ.
— Я никуда не поеду. Я останусь прямо здесь, с тобой.
— Пожалуйста, Анна, сделай это ради меня. Вы с Дэвидом главное, что у меня есть. В свое время я защитил Дина от этих мальчиков, не давал им даже приблизиться к нему. Сесил и Карл — это мой грех. Ты здесь совершенно ни при чем. Прошу тебя, Анна, я не хочу умирать в страхе…
— Ну, как там наш пациент? — Прервав Делрея на полуслове, в палату стремительно вошел доктор.
Анна написала ему короткую записку: «Сегодня утром он поднял страшный шум».
— Я знаю.
«Отразится ли это на его сердце?»
Доктор взглянул на какие-то записи в блокноте.
— Вот здесь есть кое-что на ЭКГ. Наверное, это было как раз тогда, когда он грозил подать на нас в суд. — Нахмурившись, он посмотрел на Делрея, который ответил ему мрачным взглядом. Засмеявшись, доктор решительно захлопнул блокнот. — Я считаю, это хороший признак — то, что у него столько энергии. — И, обращаясь к Делрею, спросил: — Как вы относитесь к путешествию на вертолете?
27
— Не возражаете, если я перейду улицу и сниму деньги со счета?
Рассел Рейнолдс, сидевший за столом, взгромоздив на него ноги, опустил газету и зло посмотрел на Сесила. Правда, может быть, и не особенно зло — он вообще все время хмурится.
— В счет перерыва. Пятнадцать минут.
— Там может быть очередь.
— Пятнадцать минут. — И он вернулся к газете. «Сукин сын», — подумал Сесил, надев солнечные очки, и вышел наружу, навстречу удушливой жаре. Ему вовсе не нужно было спрашивать какого-то специального разрешения. Каждую пятницу он и так во время положенного перерыва на кофе ходит в банк и снимает деньги. Тем хуже для Рассела.
Скрывая глаза за темными стеклами, Сесил внимательно осмотрел улицу, но не увидел ничего необычного. Копы, должно быть, до сих пор чешут в затылках, пытаясь понять, зачем вчера он ездил в Блюэр. Подумав о том смятении, которое он вызвал, Сесил засмеялся. Интересно, узнал ли Дел-рей, что его пасынок нанес ему визит? Если узнал, то, будем надеяться, умер от потрясения.
Зайдя в аптеку, он заказал лимонную коку, попросив официантку налить ее в стаканчик, который можно было бы унести с собой. Расплачиваясь за коку, он заодно купил леденец с привкусом пива и журнал по автомобилям. Выйдя на тротуар, Сесил подошел к переходу и, потягивая через соломинку напиток, стал ждать, когда включится зеленый свет.
Перейдя улицу, он по ее противоположной стороне вернулся назад, постоял в тени банка, допивая кока-колу, а затем, как образцовый гражданин, бросил пустой стаканчик в урну, любезно предоставленную городу местными бизнесменами.
По сравнению с раскаленной улицей в вестибюле банка была просто райская прохлада. Сесил снял солнечные очки и вместе с леденцом засунул их в карман форменной рубашки, на которой красными буквами было вышито его имя.
Журнал выпал из его руки и шлепнулся на пол. Нагнувшись, чтобы его поднять, Сесил посмотрел в сторону двери и заметил банковского охранника. Лет девятнадцати, с волосами цвета морковного сока и полными щеками, красными от прыщей. Охранник как раз открывал дверь для женщины с коляской.
Сесил подошел к островку, располагавшемуся в середине вестибюля. Листок из чековой книжки он принес с собой. С помощью ручки, прикованной к стойке маленькой золотой цепью, Сесил заполнил листок и подал его клерку. О телекамерах, с равномерными интервалами располагавшихся вдоль стены, он старался не думать.
Сесил сравнил между собой очереди, стоявшие возле двух окошечек кассы. Возле одного окошка стоял потный толстяк со свешивавшейся с пояса громадной связкой ключей. Женщина с коляской стояла как раз за ним. В ожидании своей очереди она ворковала с ребенком, пытаясь его развлечь.
Во втором окошке кассирша разбиралась с пожилой парой.
74 
