Последние отзывы

  92  

— Френсин, — сказала она, глядя на нее пристально и с решимостью. — Девушка сразу поняла свою собственную важность в этом таинственном деле. — Вот, возьми это. — Агнесса протянула запечатанный конверт, — Если вдруг случится такое, что я не вернусь домой к вечеру, отдашь его мистеру Лембу. Но не раньше. И никому об этом не говори, поняла?

— Да, мэм!

Агнесса ничего больше не добавила и вышла вниз к уже поджидавшей ее Джессике. Она была уверена в молчании Френсин и… все. Остальное, то, что ждало ее сегодня, представлялось неопределенным, точно горизонт в тумане: не пустота, не мираж, но нечто неведомое.

Она вновь проделала прежний путь, решив не ждать Молли, а все выяснить самой. Второй раз оказалось проще: преграда вступления в чужой мир была уничтожена первым посещением.

Сегодня ей везло: даже Молли удалось застать на месте. Долговязая худая девчонка, она не совсем соответствовала описанию Френсин, по крайней мере, была причесана и одета аккуратно, хотя манеры у нее действительно не отличались изысканностью, а под глазами залегла подозрительная синева.

— Ну и что? — с явным вызовом произнесла она в ответ на вопрос Агнессы о записке. — Да, приносила. Меня попросили!

— А почему тот, кто написал записку, не принес ее сам?

Девушка смерила женщину взглядом, говорившим: «Ах, так это ты та самая Агнесса? Очень интересно!» И сказала:

— А вы спросите, у него!

Агнесса облизнула губы в странном волнении и произнесла тоже несколько раздраженно, задетая наглой самоуверенностью юной девицы:

— Он что, у себя?

Молли усмехнулась.

— Наверное. Вчера, или нет, даже позавчера, был у себя… И вряд ли ушел! — А потом, не сдержавшись, добавила: — Что-то вы не очень спешили, мадам, я бы на вашем месте поторопилась!

Кровь бросилась Агнессе в лицо; она собиралась ответить резко, но промолчала, а старуха, наблюдавшая эту сцепу, прикрикнула:

— Молли, глупая ты девчонка, прикуси язык!

Девушка презрительно повела плечом и, приоткрыв соседнюю дверь, вышла из помещения.

Агнесса поднялась наверх, оставив в одиночестве старуху; прошла по коридору до крайней двери и постучала негромко. Никто не ответил, тогда Агнесса толкнула дверь, и та поддалась. Она шагнула внутрь, в небольшую комнату с единственным маленьким оконцем, и знакомый, но в то же время странно изменившийся голос спросил:

— Это ты, Молли?

— Нет, это я, Агнес! — ответила Агнесса.

Она сделала еще один шаг и получила возможность увидеть все, что хотела увидеть. В комнате стояла грубая старая мебель, всего несколько предметов — стол, стул и кровать; помещение не освещалось ничем, кроме пробивающегося сквозь грязное оконце солнечного света; пол, стены, потолок были черны и голы. Единственный обитатель комнаты лежал на кровати; когда он повернул к Агнессе свое лицо, она вздрогнула и остановилась. Если б она видела этого человека год назад, когда он скрывался от погони в лесах и болотах в компании двух таких же существ, она бы не так испугалась сейчас; тогда она просто поняла бы, что к нему вернулся прошлогодний облик, вернулся за одним исключением: в глазах того человека была безумная злоба, отчаяние и страх, в глазах этого — почти ничего.

Джек ничего не сказал, он не двигался и лишь смотрел на нее из-под полуприкрытых век. Дыхание его было прерывистым и тяжелым.

Агнесса не заметила в комнате никаких следов еды, ни крошки; кувшин для воды тоже был пуст.

— Господи, Джек, что случилось? — в отчаянии прошептала она, подходя ближе. — Тебе плохо?

Он молчал, отчужденно глядя на нее, как на незнакомку. Агнессе стало страшно: она никогда не видела его таким.

— Почему ты такой худой? Ты что-нибудь ешь?

— Нет, — ответил он наконец, с большим трудом ворочая языком, — мне не хочется… Агнес, принеси мне воды… Молли не заходила сегодня, а я почти не встаю…

— Да-да, сейчас! — Агнесса схватила посудину и выбежала за дверь.

Она наполнила внизу кувшин, принесла в комнату и поддерживала голову Джека, пока он жадно пил.

— Что с тобой? — повторила она, чувствуя жар, исходящий от его тела, — давно ты заболел?

— Не помню. Кажется, давно…

— Тебе надо в больницу, — сказала Агнесса, присаживаясь рядом и положив прохладную ладонь на его лоб, — или давай я хотя бы позову врача!

Лицо Джека исказилось страхом.

— Нет, — выдавил он, — я не хочу опять попасть в тюрьму!

— Что ты, Джекки, кто же желает этого, но ведь я даже не знаю, чем ты болен, как помочь тебе! — чуть не плача, взмолилась женщина. Она смотрела на него с содроганием… Как он бедно одет, как ужасно выглядит — воспаленные глаза, нездоровый цвет исхудавшего лица, бледные губы, волосы, спутанные и грязные!.. Рваные серые тряпки служили ему простынями.

  92