83 
— Шов чистый, хороший. Как настроение?
Он решил не задавать лишних вопросов, что надо, он увидел, а остальное — зайдет к доктору Иванову, узнает подробности у него.
Но Степан понял, что ожидал увидеть худшее.
Спасибо тебе, Господи!
— Хорошее, — ответила, как добросовестная пациентка, Вера. — Утром мама с Ежиком приходили. Спасибо тебе за Валентину Николаевну, мама одна бы не справилась. И за санитарку, тетю Любу, спасибо.
Она задумалась, отчего-то смутилась, отвела глаза от лица Степана и добавила невпопад:
— Большое. Вот Игорь пришел. Сказал, что не уйдет. — Она повернула голову и пристально посмотрела на Степана. — Он хочет вернуться к нам и помогать, пока я не выздоровею окончательно. И потом остаться. Я раньше его гнала, а теперь чего уж…
— И правильно решила, — поддержал Степан, — зачем гнать, у вас же сын.
— Да! — обрадовалась Вера поддержке. — Ванечка его любит сильно, а Игорь, тот вообще в нем души не чает!
— Вот видишь, — не стал развивать тему Больших, — тем более тебе есть из-за чего стараться как можно скорее встать на ноги.
— А ты не… — она печально посмотрела ему в глаза, — обижаешься?
— Да господь с тобой, Вера! — возроптал Степан. — На что ж мне обижаться?
— Ну, мы с тобой так давно вместе, и Ежик к тебе привязался, а тут Игорь…
— Вера, ты хочешь, чтобы он вернулся?
— Да… — не самым решительным тоном ответила она.
Больших улыбнулся ей и посоветовал со всей ответственностью:
— Тогда не думай ни о чем лишнем. Приложи всю силу духа, чтобы выйти отсюда скорее и быть с семьей.
Вера кивнула понимающе, улыбнулась робко, но в глазах мелькнула грусть. Женщины! Охохошеньки!
— Вер, я не смогу к тебе часто приезжать. Буду звонить твоему врачу и тебе. И давай договоримся: ты станешь честно отвечать на мои вопросы и рассказывать о своем самочувствии и делах. Договорились?
— Да! — пообещала она твердо и улыбнулась настоящей улыбкой, но слезы все-таки потекли через улыбку. Степан стер тоненькие ручейки с ее щек, чтобы не попали в уши.
Они прощались.
Разумеется, он не выпустит ситуацию из-под контроля, проследит весь ход выздоровления, и помогать будет всем, чем сможет, и заезжать к ним домой, когда Веру выпишут из больницы, но обоим понятно стало, что они прощались сейчас. И навсегда.
У нее плескались в глазах грусть и сожаление и что-то еще недоговоренное, не понятое Степаном. А он чувствовал облегчение.
И не потому, что так удачно для него все складывается с Верой, за нее он искренне порадовался. За нее и за Ежика, который так долго ждал отца.
Он почувствовал облегчение в тот ранний час, сидя в кухне своего дома, когда осознание простой истины снизошло на него. То ли прочищенные увесистым моральным подзатыльником Льва Гурьевича мозги встали на место, то ли Господь устал от его надуманных условностей и препонов, но Степан Больших освободился от чего-то давящего, мешавшего дышать полной грудью и жить на всю катушку.
И радость за Веру и устраивающуюся по-новому ее личную жизнь уже не могла ничего ни убавить, ни прибавить к этому ощущению освобождения и облегчения.
— Я пойду с врачом твоим поговорю, — поднялся со стула Степан. — Выздоравливай!
— Иди, — отпустила его Вера.
К врачу Иванову Степан попал не сразу, у двери палаты его перехватил бывший муж Веры по имени Игорь.
— Я поговорить с тобой хотел! — решительно заявил он.
— Ну, давай поговорим, — разрешил Больших.
— Пошли, что ли, покурим? — выдвинул предложение бывший муж.
— Не курю. Если разговор долгий, идем в кафе через дорогу, заодно и позавтракаю, — выдвинул встречное предложение Степан.
— Давай. — Игорь согласился.
Не зная уровня данного заведения, Степан не стал экспериментировать со здоровьем и заказал себе пару тостов, овощной салат, яичницу и кофе с молоком. Игорь ограничился соком и закурил, как только официант отошел от их столика.
— О чем хотел побеседовать? — не разводя словесную «малину», задал ритм беседы Степан.
— О Вере.
— Я подозревал, что не обо мне. Она поправится, инвалидом не будет. Самое важное теперь постоянно и очень внимательно следить за ее здоровьем.
— Да это понятно! — махнул рукой Игорь. — Я хочу к ним вернуться насовсем. Знаю, что у вас с ней…
— Ничего у нас с ней! — перебил его нерешительную недоговоренность Больших.
83 
