очень нудно 
148 
Когда он подлетел поближе, стало ясно, что эта женщина. Причем очень эффектная - высокая, бледная, пепельноволосая и очень красивая. На серую она походила мало - похоже, полукровка. И ни у кого не было сомнений, что собой представляет ее вторая половина - за спиной женщины росли крылья, уши оказались остроконечными, а изо рта выпирали острейшие клыки. Плащ серый.
– Асмодея Грозная? - уточнил Креол.
– Да-а, - медленно кивнула колдунья, приземляясь на мосту. Хлипкое сооружение ощутимо закачалось. - Какая мощь… О Нъярлатхотеп, какая мощь…
Ванесса моментально возненавидела эту вампиршу. В ее горящих глазах, устремленных на Креола, ощутимо перемешалось благоговейное почтение и вожделение.
– Это вы убили тех слабосилков? - заинтересованно спросила Асмодея. - Антикваро и остальных?
– Я, - не стал отрицать Креол. - А что - нельзя?
– О, вы были в своем праве! - поспешила успокоить его вампирша. - Вы воистину великий колдун, владыка…
– Маг!!! - бешено проскрежетал Креол. - Ну когда, когда вы запомните?! Сколько раз мне еще придется вас поправлять?!! Я! Не!! Колдун!!!
– Разве суть в названии? - удивилась колдунья. - Владыка, вы возвращаетесь от Султана Земли… вам удалось достать Сердце?
– Святой Креол, мне убить ее? - тихо предложил лод Гвэйдеон.
– Не смей прерывать беседу Высоких, смерд! - яростно сверкнули глаза Асмодеи. - За такое вопиющее непочтение тебя ждет наказание!
Судя по всему, она попыталась воздействовать на лода Гвэйдеона чем-то вроде болевого шока. Но к ее великому удивлению, паладин даже не заметил ее потуг - сверкающая броня веры защищала его прочнее любого щита. Серебряные Рыцари уже много веков занимались умерщвлением колдунов. Да и нежить тоже не гладили по головке.
– Ты крепче, чем я думала, старик… - недоуменно пробормотала она, всю больше скрючивая когтистые пальцы. - Неужели ты ничего не чувствуешь?
– Святой Креол, позволь мне… - с трудом удерживался, чтобы не проткнуть колдунью, лод Гвэйдеон.
– Хой, шваруба диа [21], прекрати свои штучки! - потребовал Логмир, чиркая Рарогом и Флеймом друг о друга. - Командир, давай ее выпотрошим! Ну давай, а?
– А правда, чего мы ждем? - потрясла Креола за плечо Ванесса.
– Ваши слуги слишком много себе позволяют, Владыка! - вскипела Асмодея. - Я вынуждена проучить их…
– Не сметь! - резко взмахнул рукой Креол.
Колдунья отшатнулась, как будто он ее ударил. Из уголка рта начала сочиться кровь.
– За что, Владыка?… - растерялась она. - Я же всего лишь…
– У тебя есть одна минута, чтобы заинтересовать меня, женщина, - холодно скрестил руки на груди Креол. - Потом я тебя убью.
– Но… но, Владыка!… - искренне удивилась такому отношению Асмодея.
– Пятьдесят секунд, - поднял руку Ванессы с часами Креол.
– Подождите, Владыка, выслушайте! - выставила перед собой руки колдунья. - Вы намного могущественнее, чем Бестельглосуд Хаос!
– Знаю. Это ведь ваш нынешний глава?
– Да, и мой старший брат, - равнодушно отмахнулась Асмодея. - Владыка, с моей помощью вы могли бы свергнуть его и занять место на Сером Троне! У вас уже есть три Сердца, а я помогу добыть четвертое! Вы и я, вместе мы могли бы править всей Серой Землей… всем миром!
– Пятнадцать секунд, - постучал по часам маг. - И мне пока что неинтересно.
– Неинте… но, Владыка! - пораженно расширились глаза вампирши.
Она не могла понять, как кто-то может не соблазниться таким предложением. Всю жизнь Асмодея Грозная почитала силу, боготворила силу, преклонялась перед силой. Многие годы Бестельглосуд Хаос был для нее божеством - ибо был сильнее ее. Кроме него среди серых было еще только два колдуна могущественнее, чем Асмодея: их мать Руаха Карга и еще один брат - Яджун Испепелитель. Но Бестельглосуд был сильнейшим, а потому главнейшим. Но сейчас она видела перед собой силу, значительно превышающую мощь Бестельглосуда - Креола Урского. И она мгновенно позабыла о брате и прочей родне, с первого взгляда влюбившись в шумерского архимага. И точно так же позабыла бы и о нем, повстречай кого-то еще сильнее. Увлекающаяся натура.
Креол насмешливо скалился. Он расшифровал ее мысли с первого же взгляда, и теперь преисполнился к Асмодее глубочайшим презрением. Он-то сам никогда не лизал пятки кому-то, кто сильнее, наоборот - всегда стремился превзойти этого кого-то, чтобы потом взглянуть на него сверху вниз. И обычно ему это удавалось. И уж конечно, Креол никогда не предавал своих.
148 
