21 
Одно радует: после нашего брака осталась Фейт. Десять дет назад родители редко вступали в спор о том, с кем останется после развода ребенок, и Моника забрала дочь к себе, я же посвятил жизнь расширению и усилению империи, принадлежавшей моему отцу. Потом Моники не стало. До этого мы с Фейт лишь из-, редка и ненадолго встречались по выходным, но после смерти Моники оказались предоставленными друг другу. Порой даже сейчас мы чувствуем себя друг другу чужими. — Говоривший тяжело вздохнул. — Ну, вот вам и история жизни и любви Тайлера Скотта.
Хейли была не в состоянии жалеть человека, выросшего во всей той роскоши, которую только можно купить за деньги, однако и злорадства она тоже не испытывала, поэтому задала первый вопрос, который пришел ей в голову:
— А какой она была — Моника?
— Внешне? Красивая блондинка. Хейли подавила острый приступ ревности и спросила:
— Она была хорошей матерью?
— Матерью она была настолько, насколько ею может быть женщина, занятая игрой в теннис, бридж и посещением светских раутов и вечеринок. Я думаю, Фейт пыталась равняться на мать и страдала от этого. Вряд ли Моника когда-либо замечала в девочке ее комплекс неполноценности или пыталась вселить в нее уверенность — так, как сегодня это сделала ты. Кстати, спасибо тебе за это. Но я не могу критиковать ее, поскольку сам практически не участвовал в воспитании Фейт.
— Мне хорошо известно, каково это — чувствовать себя непривлекательной.
— По собственному опыту?
— Да. Фейт по сравнению со мной в ее возрасте — просто прима-балерина. Очки, железные скобы на зубах, рыжие волосы, кожа да кости… Я была идеальной моделью для картинки под названием «Какой не надо быть».
Тайлер поставил локти на стол и, подавшись вперед, доверительно прошептал:
— Скажите, мисс Эштон, вы давно не смотрелись в зеркало?
Сам вопрос и то, как он был задан, озадачили Хейли, однако, прежде чем она смогла разгадать скрытый в нем смысл, к столу танцующей походкой приблизилась Фейт и торжествующе объявила:
— Я победила в «Космических пришельцах», «Лягушатнике» и «Пэкмене». Пойдемте поиграете со мной. Ну, пожа-алуйста-а!
— Хейли, от такого приглашения отказываться нельзя, — с улыбкой обронил Скотт.
— Указывай дорогу, — сказала женщина, грациозно вставая из-за стола. Фейт тут же схватила ее за руку и потащила к автоматам.
В течение следующих тридцати минут Тайлер сосредоточенно скармливал игральным машинам монетки в четверть доллара. Взрослые явно переживали по поводу того, что им не везет в отличие от Фейт, но тем не менее, играя, радовались, смеялись и шумели ничуть не меньше, чем она. Вскоре вокруг них собралась группа любопытных подростков, и поскольку жаргон, на котором те изъяснялись, явно не подходил для ушей Фейт, Тайлер быстро увел своих «женщин», подкупив дочь обещанием угостить мороженым.
— Знаешь кафе-мороженое «Лапочки» в торговом центре «Виллидж»? — обратился к Хейли Скотт.
— Там продают персиковое мороженое. Мое любимое! — восторженно запищала Фейт.
— Конечно, кто же не знает «Лапочек».
Но я — консерватор. Привыкла к мороженому с тертым шоколадом.
Они весело шли по тротуару, до сих пор запруженному туристами. В многочисленных сувенирных магазинах и лавках со всевозможными диковинками давились толпы покупателей, дети и взрослые лакомились пирожными, лимонадом и свежими пончиками, которые в изобилии предлагали разбросанные тут и там кафе и тележки со сладостями. Для тех, кто нуждался в отдыхе, в просторном фойе торгового центра были установлены вращающиеся кресла, в которых покупатели могли перевести дух и понаблюдать за царившей вокруг суетой.
Торговый центр «Виллидж» был стилизован под немецкую деревушку. Нескончаемой чередой тянулись самые разнообразные магазины, в которых можно было купить все — от уотерфордского хрусталя до кошерной еды и уникальных украшений на рождественскую елку.
В этот вечерний час кафе-мороженое «Лапочки» пользовалось особой популярностью у посетителей. Вот и теперь с дюжину людей внимательно изучали длинное меню с перечислением предлагавшихся здесь лакомств. Фейт, Хейли и Скотту пришлось встать в очередь. Обычно, когда Хейли хотелось мороженого, она посещала заурядное кафе с красными обоями и коллекцией сувениров от «Кока-колы», развешанных по стенам. Великолепие, царившее в этом заведении, с одной стороны, подавляло ее, а с другой — наполняло какой-то неизвестной доселе сладостной дрожью.
21 
