очень нудно 
43 
Черный день, он же день рождения, как те двухсотчасовые сутки, тянулся и тянулся. Не хотелось никого видеть, вымучивать улыбку в ответ на поздравления коллег, благодарить тех, кто звонил. Оказаться бы сейчас дома, в своей комнате, света не включать, зарыться лицом в подушку, накрыться с головой пледом и постараться отключить сознание. Отключить вряд ли получится. И наедине с горькими мыслями будет еще хуже.
По случаю ее дня рождения после занятий на кафедре собрались сотрудники, уселись вокруг большого стола. Пили сухое вино из пластиковых стаканов, чай из личных чашек, закусывали тортом, который испекла мама Нины.
Официальная часть – тосты за Нинино здоровье и пожелания успехов заняли, к ее облегчению, немного времени, перешли к разговорам на профессиональные темы. Обсуждали появление в языке новых слов. Если опустить лингвистические термины, которыми были пересыпаны речи, то суть заключалась в следующем.
Интеллигенция, особенно академическая, – хранительница культурных завоеваний – новых понятий или вариантов произношения не производит и не приемлет. В словари уже вошли новые ударения «звонит» или «красивее», но признак старой культуры – произносить «звонит» и «красивее». Какие еще «творог» или «свекла»? Фу, пошлость! Только «творог» и «свёкла».
Изобретения революционеров от интеллигенции, вроде Даля, Хармса, Маяковского или Солженицына, так и остались на бумаге, народ их неологизмов не принял. А новые выражения появляются в некультурном обществе, часто в преступной среде, где кипят страсти и бушуют эмоции, где есть потребность изъясняться на арго и спрессовывать в одно слово смысл длинного словосочетания. Емкие, точные, легко понятные и, кстати, слепленные по всем канонам словообразования, новорожденные слова распространяются и принимаются с поразительной скоростью.
Можно было бы предположить, что коллеги Нины разделятся по возрастному признаку на противников блатной лексики (которая как шлюха, выбившаяся в высший свет, все равно остается существом презираемым) и на сторонников новых течений в языке, пусть сейчас мутных, потом очистятся до целомудренного употребления в творениях беллетристов. Но разделение происходило вовсе не по возрасту. Нина, к примеру, стояла за сохранение литературных норм, особенно в части произношения. Всякие профессионализмы, вроде «шоферов», «добычи» или «бортов» вызывали у нее отвращение. А старейший сотрудник кафедры доцент Лукин считал, что мы живем в интереснейшее время, наблюдаем перетряхивание русского словаря. Так бывает только после больших исторических катаклизмов – войн, революций, когда новая жизнь требует новых понятий. И слова «беспредел», «тусовка» или «заморочка» останутся надолго.
Лидером раскольников был Гриша Симонов. Он пришел на кафедру за два года до Нины. Гриша – лингвист и филолог от Бога. Как есть гениальные математики, так и бывают, что гораздо реже, гениальные языковеды.
Диссертации в гуманитарной области на девяносто девять процентов – старые перепевы, вид того же яблока, но сбоку, топтание на месте или микроскопический шаг вперед. А Гришина диссертация грозила стать событием. Поэтому у него были трудности с оппонентами: уговорят какого-нибудь ученого из родственного института, тот прочитает работу – и в кусты, отказывается. Потому что в кустах отсидеться – самая мудрая политика. Взойдет новая филологическая звезда – и хорошо, затопчут – я ни при чем. Вполне академическая позиция.
Гриша в совершенстве владел всеми пластами лексики. В стенах института изъяснялся литературно-мудрено. С приятелями и сверстниками – на молодежном жаргоне. Мог сказать Нине: «Забил я на этого оппонента». Что означало: «Я не буду расстраиваться из-за отказа оппонента». А однажды Нина случайно на улице увидела, как проезжавшая машина обдала Гришу Симонова фонтаном грязи. Вдогонку автомобилю он послал такую нецензурную тираду, что Нина испуганно спряталась за павильон автобусной остановки, чтобы Гриша ее не увидел. И была не в состоянии перевести на литературный русский, какие кары он послал всем родственникам водителя до седьмого колена.
Гриша и Нина – единственные на кафедре сотрудники, не обремененные семейными узами. И со свойственным любому коллективу (от пожарных до академиков) упорством их пытались поженить. Тем более что Гриша был немосквичом, и у него имелись проблемы с пропиской-регистрацией.
Нина признавала превосходство Гришиных лингвистических талантов. Зато как педагог он не блещет. Ее студенты показывают лучшие результаты. Гриша несколько утомлял своим буйным темпераментом. Но сегодня она была благодарна Грише, оттягивающему внимание на себя, ей можно отмолчаться в сторонке.
43 
