очень нудно 
124 
Но в конце концов именно он смеялся последним, разве не так?
Когда Спарки ушел из их жизни, они возобновили прежние отношения. Впрочем, не совсем так. Она-то никогда уже не была прежней. Большую часть времени она даже смотрела сквозь него, как будто его не было вовсе. Единственным, что, казалось, могло победить ее безразличие, был страх. Когда она была напугана до предела, то становилась податливой, как воск.
Именно поэтому наводить на нее страх стало его любимым занятием.
Сейчас он встал и вытер руки о вылинявшую красную тряпку.
– Иди в дом.
Его резкий окрик заставил ее вздрогнуть. Вот еще одна особенность теперешней Кисмет: она вечно грезит наяву. У нее был свой мир, куда ему дорога закрыта.
– Внутри очень жарко, Цик, – сказала она. – Я лучше посижу на улице. Здесь есть хоть какой-то ветерок.
– Я сказал, марш в дом.
– Зачем?
– Так-таки и не знаешь зачем? – усмехаясь, с притворной мягкостью пропел он. Нагнувшись, Циклоп схватил ее за руку и с силой дернул. Она испуганно вскрикнула.
В этот момент рядом с «харлеем» остановилась какая-то машина. Из нее вышел незнакомый мужчина и поверх крыши уставился на них. Цик отпустил ее руки.
– Кто это?
– Не знаю.
Высокий худой пижон направился в их сторону. У него был холодный, пронзительный взгляд, губы кривились в недоброжелательной усмешке. Коп. Циклоп чуял их за целую милю. Возможно, у этого типа имелся револьвер, спрятанный сзади под ветровкой.
– Кто вы такой и что вам здесь нужно? – спросил Цик, воинственно обернувшись к незваному гостю.
– Я ищу человека по кличке Циклоп. Это вы?
Цик сложил покрытые татуировкой руки на груди, ухмыльнулся, склонил голову набок, звякнул серебряным крестом, свисавшим из проколотой мочки уха.
– Ну и что, если так?
Игнорируя его вопрос, мужчина смотрел мимо него.
– А вы Кисмет?
– Да.
– Заткнись, – рявкнул Цик. – Ты не обязана с ним разговаривать. – Он враждебно уставился на незнакомца, интуитивно чувствуя, что его появление предвещает неприятности. – Кто вы такой, черт подери?
– Алекс Пирс.
– Мне это ни о чем не говорит.
– Неудивительно. Но я прихватил с собой кое-кого, кто хотел бы с вами познакомиться.
Вернувшись к машине, он открыл дверцу пассажирского сиденья и о чем-то недолго поговорил с сидевшей там женщиной. Потом, освободив проход, помог ей выйти из салона. Послеполуденное солнце ярко осветило ее волосы, мгновенно сделав ее узнаваемой.
– Господи Иисусе, Дева Мария и Святой Иосиф! – воскликнул Цик, утратив от удивления всю свою враждебность.
Пижон-полицейский ни на шаг не отставал от рыжеволосой женщины и, пока они не подошли ближе, держался к ней почти вплотную. Она же не проявляла ни малейшей осторожности. Бойкая бабенка, подумал Цик. Маленькая, но бойкая. Сразу видно.
– Меня зовут Кэт Дэлани.
– Я знаю, кто вы такая, – ухмыльнулся он. – Вы пришли за мальчишкой?
Кисмет вскочила на ноги, уронив поднос с бусинами, который держала на коленях. Блеснув в солнечных лучах, они упали прямо в грязь.
– Нет! Я не позволю вам забрать его у меня! – крикнула она.
– Мамочка!
Цик резко обернулся. Мальчишка стоял за застекленной входной дверью, палец по обыкновению засунут за нижнюю губу. Он уставился на них своими широко раскрытыми глазищами. Когда он вот так глазел на него, Циклопа бросало в дрожь.
Он уже собрался приказать ему вернуться в дом, как рыжеволосая сдавленно вскрикнула:
– Майкл!
Глава 41
Кэт уставилась на мальчика как завороженная. Он выскочил из-за двери и, подбежав к матери, уткнулся лицом в ее юбку.
– Вы мама Майкла? – слабым голосом спросила Кэт. Женщина нехотя кивнула. Кэт повернулась к рокеру. – В таком случае, вы, должно быть, Джордж Мерфи.
– Разве вы здесь не по поводу мальчишки? Я думал, вы хотите забрать его, чтобы показать по телевизору, – тогда кто-нибудь наверняка захочет его усыновить.
Кисмет жалобно запричитала, но Кэт успокоила ее движением руки.
– Нет, я здесь не по поводу Майкла. Циклоп нахмурился.
– Если вы приехали не для того, чтобы его забрать, то что вы здесь делаете?
Шерри была права: Майкл и его мать, по всей видимости, любили друг друга. Мальчик смотрел на Кэт и застенчиво улыбался, узнав в ней свою знакомую, однако не забывая при этом цепко держаться за мать.
Кэт повернулась к рокеру и окинула его с головы до ног презрительным взглядом.
124 
