174 
Поднявшись на ноги, Джонатан бросил последний взгляд на висящую в директорском кабинете карту, запоминая дорогу к хранилищу отработанного ядерного топлива. Затем открыл дверь в коридор и побежал.
— Остановись, — сказал он.
Эмма стояла на коленях в противоположном конце бассейна. Сбоку от нее, выделяясь на фоне белой кафельной плитки, лежала черная металлическая коробка. Даже оттуда, где стоял, Джонатан видел, что крышка коробки открыта, и чутье подсказало ему, что это и есть бомба.
— Уходи, — произнесла Эмма, подняв глаза всего на секунду, а потом вновь сосредоточившись на коробке. — Проваливай отсюда. Тебе здесь нечего делать.
— Французские власти арестовали Швеца, — сообщил Джонатан. Звук его голоса эхом отражался от воды и высоких стен. — Все кончено, Эмма. Сдавайся. У тебя нет выхода. Полиция повсюду. Я им сказал, что ты в реакторном блоке, но в любую минуту они поймут, что я солгал. У них приказ: стрелять без предупреждения.
Джонатан двинулся вперед по узкому проходу вдоль края воды. Бассейн имел пятьдесят метров в длину и двадцать пять в ширину. Сама чаша была сделана из нержавеющей стали, а вода — прозрачная как стекло, чище Джонатану видеть не доводилось. Под водой, ряд за рядом, лежали на титановых стеллажах отработавшие стержни. Они мерцали темно-синим тлеющим светом, отблески которого, замирая, ложились на стены и на высокий, напоминающий своды огромной пещеры потолок, словно одевая их своим жутковатым, зловещим сиянием.
— Так ты поэтому пришел? — спросила Эмма. — Спасти меня?
— Нет, — отозвался Джонатан. — Не поэтому. — Слова вырвались сами, и он понял, что его отношениям с Эммой настал конец. — Я пришел потому, что не собираюсь позволить тебе убить тысячи людей.
Эмма подняла голову — только теперь черная коробка перестала поглощать все ее внимание.
— Ты не понимаешь, что делаешь, — сказала она.
— Швец мне все рассказал.
— Все равно не понимаешь.
— Зачем, Эмма? Зачем ты к нему вернулась? Я видел твое досье. И знаю, что́ ты совершала по его указке.
— Потому что еще больше, чем Швеца, я ненавижу «Дивизию». Ненавижу, как они манипулируют миром. Как им все сходит с рук, если они докажут, что действуют в интересах Америки. Ты думаешь, это я плохая. Ошибаешься. Я просто спустила курок. Кто-то там, на самом верху, выбрал цель, зарядил ружье и вручил его мне.
— А как сказанное тобой вяжется с тем, что ты сейчас делаешь?
— А сейчас я помогаю своей стране. Своей настоящей стране. — Она взглянула на Джонатана. — Господи! Да что у тебя там в руке, пистолет?
Джонатан опустил голову, посмотрел на пистолет и швырнул его в воду. Угрозы не имели смысла. Он не мог застрелить жену.
— А я?
— Что именно?
— Хоть это было настоящим?
— Нет, не было! — с негодованием ответила она. — Ничего настоящего. Ты был средством, вот и все. С тобой я попадала в такие места, куда не могла попасть сама. Прикрытие, Джонатан. Больше ничего.
— Тогда зачем ты устроила встречу в Лондоне?
— Затем, что ты мне нравишься. Хотелось хорошенько трахнуться. Ясно?
— Проклятье! Да скажи же ты правду! Больше мне ничего от тебя не нужно.
Эмма, прищурившись, сверлила его взглядом.
— Правду? — переспросила она, встряхнув головой. — Что это такое? — Щелкнув переключателем, она опустила на место крышку коробки и встала. — Четыре минуты. У тебя еще есть время.
Джонатан даже не сдвинулся с места:
— Ты приехала в Лондон сообщить, что мы больше никогда не увидимся? Но есть сотня других способов об этом сообщить. Например, по телефону. Что-то не сходится, Эмма. Слишком противоречит твоим собственным правилам.
— Так ты теперь их знаток? Ты был нужен, чтобы отвлечь внимание. Приманка, только и всего. Это я убедила лондонских докторов пригласить тебя сделать доклад. Я позволила тебе увязаться за мной, понимая, что не смогу взорвать машину посреди улицы и при этом остаться незамеченной. С твоей помощью я хотела сбить английскую полицию со следа. Мне было легче уйти, когда они переключились на тебя. — Она взглянула на свои наручные часы. — А теперь выметайся…
И тут погремел чудовищный взрыв. Хранилище в течение нескольких секунд содрогалось, один из массивных светильников у них над головой взорвался и упал в бассейн. Джонатан припал на одно колено, едва не опрокинувшись в воду. Лампы замигали. На поверхность воды вырвались гигантские пузыри. Где-то завыла сирена. Джонатан пытался удержать равновесие, глядя на пузыри, которые продолжали подниматься из глубины бассейна. С тревогой он заметил, как уровень воды стал быстро понижаться. Глубоко внизу в стене бассейна виднелась зияющая дыра, в которую вытекала вода.
174 
