очень нудно 
40 
— Кто поведет корабль? Кто сбросит бомбу?
Голос Главного инспектора дрожал не меньше, чем у Деви Ена.
— Не знаю.
— Только не я, — прошептал Деви Ен. — Я не могу. И ни один харрианин не согласится на это. Ни за что на свете!
Главный инспектор стал раскачиваться взад и вперед. На него жалко было смотреть.
— Может быть, дать приказ маувам…
— Кто решится дать им такой приказ?
Главный инспектор тяжело вздохнул.
— Я вызову Совет. Сообщу им все данные. Пусть они что-нибудь придумают.
И вот, пробыв на Луне без малого пятнадцать лет, харриане демонтировали свою базу.
Ничего так и не было сделано. Крупные приматы Земли так и не начали атомную войну. Возможно, они ее никогда и не начнут.
И несмотря на то, что ему предстояло пережить, Деви Ен был вне себя от счастья. К чему думать о будущем, когда сейчас, в настоящем, он улетал все дальше от этого самого жуткого из всех жутких миров.
Он смотрел, как Луна остается позади и превращается в сверкающую крупинку, а затем и планета и само солнце этой системы, пока вся она не затерялась среди остальных созвездий.
И только тогда в душе его проснулись и другие чувства, помимо чувства облегчения. И только тогда в уме его шевельнулась мысль о том, что все могло быть иначе.
— А вдруг все бы еще кончилось хорошо, если бы мы проявили побольше терпения, — сказал он Главному инспектору. — Как знать, возможно, они все-таки начали бы атомную войну.
— Сомневаюсь, — ответил Главный инспектор. — Психоанализ…
Он остановился, и Деви Ен понял, что он имел в виду. Дикаря спустили на планету, постаравшись причинить ему при этом как можно меньше вреда. События последних недель были стерты из его памяти. Его оставили возле небольшого населенного пункта, неподалеку от того места, где его похитили. Его соотечественники решат, что он заблудился, и сочтут, что он исхудал и потерял память из-за лишений, которые ему пришлось испытать.
Но какой вред причинил он сам!
Если бы они только не привозили его на Луну! Выть может, они примирились бы с мыслью, что им придется начать войну. Быть может, сами додумались бы сбросить бомбу и разработали бы для этого какую-нибудь сложную систему, пригодную для дальних расстояний.
Но картина, нарисованная перед ними диким приматом, особенно одно слово, всему положили конец. Когда все сведения были отосланы домой, в Харрию, впечатление, произведенное на Совет, было настолько сильным, что приказ демонтировать базу не заставил себя ждать. Деви Ен сказал:
— Я никогда больше не буду принимать участие в колонизации.
— Боюсь, никому из нас не придется этого делать, — мрачно заметил Главный инспектор. — Дикари этой планеты выйдут в космос, а если крупные приматы, при их образе мышления, окажутся на свободе в Галактике, это будет конец… конец…
Нос Деви Еда передернула судорога. Конец всему: всем тем благодеяниям, которые Харрия уже совершила в Галактике, всем благодеяниям, которые она продолжала бы оказывать в будущем. Он произнес: «Мы должны были сбросить…» — и не кончил. Какой смысл было говорить это? Они не могли сбросить бомбу даже ради блага всей Галактики. Иначе они сами уподобились бы крупным приматам, а есть вещи похуже, чем просто конец всему. Деви Ен думал о стервятниках.
Артур Кларк
ЭКСПЕДИЦИЯ НА ЗЕМЛЮ
Никто не помнил, когда племя отправилось в долгое странствие: огромные холмистые равнины, на которых поначалу поселились эти люди, теперь стали для них полузабытым сном. Уже много лет Шэн и его соплеменники стремительно продвигались по стране невысоких холмов и сверкающих озер, и теперь впереди виднелись горы. Этим летом предстояло пересечь их, чтобы проникнуть в южные земли; нельзя было терять времени.
Белый ужас, который спустился с полюсов, размалывая в пыль материки и замораживая самый воздух перед собой, отставал от них лишь на один дневной переход. Шэн усомнился, могут ли ледники перехлестнуть через горы, и в его сердце затеплился слабый огонек надежды. Горы могут оказаться преградой, о которую будут тщетно биться безжалостные льды. Как гласит старинное предание, в южных странах народ Шэна наконец найдет убежище.
Несколько недель ушло на то, чтобы отыскать проход между горами, по которому могли бы двигаться люди и животные. К середине лета племя расположилось в уединенной долине, где воздух был разрежен, а звезды сияли с невиданной яркостью. Лето было уже на исходе, когда Шэн взял двух своих сыновей и. пошел с ними вперед обследовать путь. Три дня поднимались и спускались они по кручам и три ночи спали, как попало, на холодных скалах. А на четвертое утро перед ними оказался пологий подъем, который привел их к пирамиде из серых камней, сложенной теми, кто проходил здесь много веков назад.
40 
