173 
Данте склонился над картой и ткнул пальцами в недостающие точки пока еще не существующего многоугольника:
— Ночному Мяснику требуется еще два убийства, чтобы сложилась фигура. Одно из них, кстати говоря, если мы с тобой правы, должно произойти в хвосте Рыбы.
— Там расположены Княжеские усыпальницы.
— Вот именно.
— Постойте, чэры! Постойте! — вскричат Стэфан. — Вы что, действительно думаете, что какой-то умалишенный способен вскрыть одну из гробниц?!
— Нет. Мы так не думаем, — сказал за меня Данте. — Принести жертвы, даже столь жестокие, — этого недостаточно, чтобы распахнуть двери. Требуется сложный ритуал, для этого нужен волшебник. И не просто волшебник, а с очень большим потенциалом. Способный провести церемонию и не испугаться того, что за этим последует.
— То есть требуется человек либо отчаявшийся, либо утративший чувство самосохранения. Наш психопат под это описание идеально подходит.
— Ты забываешь, Тиль, что он должен быть сильным магом. Давай съездим к усыпальницам.
— Когда? Сейчас?!
— А почему нет? — Он беспечно пожал плечами. — Несмотря на темноту, там безопаснее, чем где-либо в Рапгаре.
— Что ты хочешь получить от этой прогулки?
— Убедиться, что гробницы пребывают в целости и сохранности и наши домыслы беспочвенны. Пойдем. Расскажу по дороге…
— Холодно, — недовольно сказал Данте на крыльце, подняв воротник пальто.
Он принципиально не носил шляпы, дабы ни перед кем ее не снимать, и его светлые волосы в пробивающемся сквозь облака тусклом лунном свете казались припорошенными инеем. Я, опершись на трость, с мрачным видом думал о том, что все происходящее нереально. Ночной Мясник, страшные убийства, в которых только теперь я углядел странную похожесть на древние кровавые ритуалы, Княжеские усыпальницы, открыть которые можно лишь в страшных сказках для маленьких детишек…
— Зеф, Ио! — Данте заставил меня отвлечься.
— Да, хозяин? — Обе горгульи с подобострастием подползли к нему едва ли не на брюхе.
— Пойдете сегодня со мной.
— В смысле, за ограду? — опешил Зефир.
— В город?! — ошарашенно прошептал Ио.
— Еще один вопрос, и останетесь на постаментах, — пригрозил Данте.
Сегодня он был совершенно не в духе. Его амнисы заткнулись и стали нашим почетным эскортом. Их свобода ограничена оградой особняка, и выходить за нее они могут только по прямому приказу хозяина, что случается крайне редко, примерно один раз в тридцать лет. Поэтому прогулка по Рапгару для Зефира и Ио — настоящее событие.
— Ты перепугаешь извозчика, — предупредил я Данте.
— Это извозчики кого хочешь напугают. — Он хмуро посмотрел на юг, где над домами, в ночи, разгоралось зарево пожаров. — Все-таки малозанцев решили поджечь. Все жандармы, наверное, уже там, и о Ночном Мяснике забыто.
— Тебе не кажется, что следует сообщить в Скваген-жольц наши догадки? — намекнул я.
Он подумал об этом, взявшись рукою за прутья калитки, и отрицательно покачал головой:
— Я уже слишком стар, чтобы выставлять себя на посмешище. У нас всего лишь домыслы, которые мы худо-бедно подогнали под хлипкую теорию.
— Все сходится, Данте!
Но он лишь досадливо поморщился и отмахнулся:
— Ты из-за молодости слишком горяч, а все потому, что тебя не били по носу, прости за откровенность. Ничего не сходится, кроме ложащегося на город Клевера Всеединого, да и то выполненного не до конца! Нас поднимут на смех и покрутят пальцем у виска. Вероятность этого совпадения такова, что если я все время буду бросать камешки на землю, то рано или поздно они сложатся в фигуру и более сложную, чем многоуюльник. Пока я не увижу собственными глазами, что наши догадки верны, тревожить жандармов не буду. У них и так дел хватает — на южном берегу началась серьезная заваруха, если ты не заметил. Давай проверим, это займет всего лишь час, а дальше уже будем решать, как нам поступить — бежать в Скваген-жольц или отправиться домой и посмеяться над собой за бокалом хорошего вина.
В его словах была доля истины, хотя я видел, что он больше не сомневается, что наши догадки верны. Но со свойственной ему осторожностью Данте собирался увидеть все собственными глазами. Я не возражал по нескольким причинам. Во-первых, потому что доверял его мнению. Во-вторых, потому что считал, что Скваген-жольц — это последние, к кому надо бежать и кричать: «Здесь тру-тру!»[39] Разумом я понимал, что мы утаиваем очень важную информацию, но в моем сердце до сих пор было слишком много ненависти к нашим законникам, так что я просто кивнул:
173 
