очень нудно 
54 
Кащей очень любил такую погоду.
Сейчас в тронном зале собрался весь цвет нечисти. Вий, судья мертвых Нави. Яга Ягишна, средняя из сестер-ведьм, именуемых бабами-ягами. Калин Калинович, хан татаровьев. Тугарин Змиуланович, каган людоящеров. Репрев, вожак псоглавцев. Соловей Рахманович, прозванный Разбойником. Карачун, злой демон зимы и смертного оцепенения. Моровая Дева, старшая из сестер Лихорадок. Сам-с-Ноготь, старшина горных карлов.
Кащей стягивал к Костяному Дворцу все силы. Татаровьины, псоглавцы, людоящеры, дивии, навьи, горные карлы, шуликуны, черные мурии, самоядь - все народы, подчиненные бессмертному царю, выступили в поход по зову своего господина.
Прямо сейчас в окнах виднелась вереница огоньков - по раскисшей земле шли крошечные уродцы с раскаленными крюками. Все до единого в остроконечных шапках и белых самотканых кафтанах с кушаками, но уродливы донельзя - ноги конские, голова заостренная, изо рта огонь пышет. Это шуликуны - мелкие, но опасные демоны, порождения бушующих стихий. Хотя некоторые считают их духами проклятых или погубленных матерями младенцев.
- Все ли в сборе? - холодно осведомился Кащей.
- Пущевика недостает - у леших своя сходка, тоже думу думают, решение принимают, - сообщил Калин. - И кот Баюн не явился - хотя обещал быть…
- Он, милок, все ж таки кот, - осклабилась Яга Ягишна. - Мало ли что он кому обещал? Кота в стаде бежать не заставишь - как ни бейся, а все одно сам по себе будет… Ничего, нагуляется - воротится…
- Пусть так, - равнодушно кивнул Кащей, начиная свою речь. - Я собрал вас здесь для того, чтобы сообщить радостную весть. То, чего мы так долго ожидали и о чем так долго говорили, наконец свершилось. Война Руси объявлена. В качестве такового объявления я избрал разрушение их приграничного города и убиение всех жителей - что и было сделано. Итак, свой первый удар мы нанесли, теперь ожидаем ответного шага русичей. Хек. Хек. Хек.
За столом наметилось оживление. Конечно, те, кто уже знал о произошедшем в Ратиче, отреагировали спокойнее, но и они смотрели с немалым воодушевлением.
- Хорошая новость! - грохнул пудовым кулачищем Соловей. - Царь наш светлый, Кащеюшка, стар я уже, недолго мне осталось по земле ходить, да зелено вино пить… Хочется напоследок еще разочек по бранному полю погулять…
Соловей Рахманович не прибеднялся. Не так давно старому разбойнику исполнилось триста лет - волосы поседели, лицо избороздили морщины, правая нога почти отсохла, и ковылял он еле-еле. Глаз, в незапамятные времена выбитый каленой стрелой Ильи Муромца, закрывала повязка, но и второе око за прошедшие годы изрядно помутнело и служило с трудом. Правда, сила в руках осталась немереная - как-никак, по крови Соловей наполовину велет, потому и протянул так долго…
Однако даже чистокровные велеты отнюдь не бессмертны. А уж тем более полукровки.
- Взгляните сюда, - велел Кащей, ставя посреди стола чародейское блюдо. В нем стремительно пробегали тени и картинки, словно отражение в глазу мчащейся птицы. - Наш мир стоит на пороге пропасти. Отец?
- Да… - глухо ответил Вий, обводя присутствующих слепыми очами. - Мир изменился… Я чувствую это в воде… Я чувствую это в земле… Теперь, поднявшись на поверхность, я чувствую это и в воздухе… Наш конец уже не за горами, времени осталось мало… Старые боги Руси ушли… ушли… Нет больше Перуна со Сварогом… нет и Чернобога с Мораной… Они ушли… ушли далеко… они больше не вернутся… никогда не вернутся… Новый бог, распятый на кресте, занял их место… занял мир, когда-то принадлежащий старым богам… И в этом мире нет места и нам… нет… нет…
- Именно так, - вновь взял слово Кащей. - Я сказал архиерею Тиборскому, что разгневан глупыми сказками, которые рассказывают про меня их кощунники. Надеюсь, что он поверил. Разумеется, на самом деле это всего лишь удобный повод. Мне нет дела до этих ничтожеств - пусть треплют языками сколько угодно. Нет, меня тревожит совершенно иное. Мы вымираем. Носителей разума, отличных от человека, остается все меньше и меньше. Многоплеменной огонь угасает, поглощаемый одним-единственным племенем - человеческим. Люди - вот источник всех зол и напастей. Мое царство - последний оплот против этой заразы, распространившейся по всему миру. Многие века мы - другие, отличные, несхожие - терпели их присутствие рядом, закрывали глаза на потери наших земель и гибель наших сородичей. Но всякому терпению есть предел. Мое - иссякло. Я не испытываю ненависти к людям - но мне придется уничтожить их всех. Иначе они уничтожат нас.
54 
