очень нудно 
37 
Он легонько сжал ее плечи и повернул лицом к себе. Подняв пальцем ее подбородок, он посмотрел ей в глаза. Еще мгновение, и его руки обхватили нежный овал ее лица, а большими пальцами он коснулся ее губ — нежно, легко, возбуждающе.
— Видит Бог, я не хотел, чтобы этот сон кончался, — прошептал он едва слышно.
Не успела она опомниться, как, его чувственные губы прикоснулись к ее губам, возрождая почти забытое чувство восторга и радости. У нее было такое ощущение, будто она вернулась домой после долгих лет скитаний и странствий по чужой планете. Она была дома. После стольких лет, да что там лет, впервые за всю свою жизнь она почувствовала себя по-настоящему счастливой.
Его губы долго скользили по ее губам, а язык пытался разжать их, чтобы проникнуть в возбуждающе приятную полость ее рта. Наконец ему удалось добиться этого, и они оба погрузились в бездну страстного поцелуя.
Она перестала контролировать свои движения, позволив своим рукам обвить его сильную шею. Их страстные стоны сливались в один, увеличивая и без того сильное желание обладать друг другом. Ян прижимался к ней все ближе и ближе, а она отодвигалась от него, пока не наткнулась на разделочный столик.
— Шей, Шей, — неустанно повторял он, осыпая ее поцелуями. — Я боролся с собой столько, сколько хватало сил, и вот я здесь. Я просто не мог не приехать к тебе. Все это время я проверял себя, свои чувства. Поначалу мне казалось, что это было минутное увлечение, и все пройдет, как прошел уик-энд. Но вскоре я понял, что не могу жить без тебя. Я приехал к тебе только сегодня, но моя душа уже давно была с тобой. Ты так не похожа на всех тех женщин, с которыми мои услужливые друзья пытались познакомить меня. Ты совсем не похожа на любую из женщин, которых я когда-либо встречал.
Он снова приподнял ее голову и, удерживая ее обеими руками, поцеловал ее с такой страстью, что у нее перехватило дыхание.
— Весь тот уик-энд, когда я с полотенцем на голове и в чем мать родила впервые увидел тебя, я не знал, что мне с тобой делать — испортить тебе настроение или поцеловать. Твоя дьявольская улыбка так злила меня, что я не находил себе места.
Шей прислонила голову к его груди и радостно вздохнула:
— Я тоже не знала, что мне делать — убить тебя немедленно или обнять и поцеловать. Я действительно готова была убить тебя за то, что ты не обращал на меня ни малейшего внимания. Ты иногда вел себя так, как будто меня вообще не существовало.
Он понимающе улыбнулся:
— О да, я прекрасно помню все эти моменты. Скольких сил мне стоило сохранять спокойствие и делать вид, что я не замечаю тебя. Я едва сдерживался, так мне хотелось наброситься на тебя.
Она подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза и убедиться в том, что он не шутит.
— А мои фотографии? Ты смотрел на них как аскет, абсолютно равнодушный к женским прелестям. У меня было такое ощущение, что ты совершенно не замечал меня на фотографиях.
Взгляд его глаз, освещенных каким-то внутренним светом, остановился на ее груди.
— Нет, я все заметил.., абсолютно все. Я заметил даже больше, чем мне следовало бы.
Ян снова наклонился к ней и поцеловал, но сделал это так, что ей показалось, будто он хочет этим поцелуем всю ее вобрать в себя. А его руки тем временем скользили по ее спине, и их мягкие и нежные прикосновения доставляли ей невыразимое удовольствие. Затем одна рука резко опустилась и замерла на округлой части бедра.
— Синяк еще не прошел? — спросил он, вспомнив тот злополучный мяч, который был с такой силой выпущен его собственной рукой.
Она улыбнулась, но даже не стала пытаться отодвинуться от него:
— Нет, не прошел. Синяк размером с теннисный мяч. Ты еще не забыл, как выглядит теннисный мяч? Вначале синяк был темно-пурпурного цвета, затем стал светло-синим, а со временем приобрел зеленоватый оттенок. Теперь это просто бледно-желтое пятно. — Шей на одном дыхании описала ему все этапы эволюции своей раны, полученной в ожесточенных боях на любовном фронте.
— Я все еще сожалею об этом, — сказал он серьезно, поглаживая рукой то место, где, по его мнению, должен находиться синяк.
— А я нет, — хитро подмигнула она. — Этот удар доказал мне, что ты нормальный человек.
— О да, — согласился он, — я вполне нормальный человек, даже слишком, может быть.
Он снова впился губами в ее губы, как будто желая доказать ей справедливость только что произнесенных слов. Свою нормальность он доказывал еще долго и не только губами и языком, но и всем своим исстрадавшимся от длительного воздержания телом. Он так неудержимо напирал на нее, что ей казалось, разделочный столик вот-вот согнется. Она с радостью отвечала на его страстные поцелуи, широко раскрывая рот, чтобы поймать его трепетные губы. Сама того не сознавая, Шей стала совершать импульсивные движения вдоль его тела, что привело его в неописуемый восторг.
37 
