очень нудно 
49 
Почему же она не оказала ему достойного сопротивления? Почему не отвергла его домогательства и не влепила ему пощечину? Почему не убрала его руку? Ведь она могла поцеловать руку священника и предупредить его о том, что он играет с огнем. Почему она этого не сделала? Почему отвечала на его поцелуи, на его ласки с такой легкостью и беззаботностью? Почему испытывала такое волнение, когда он целовал ее?
Нет никаких сомнений в том, что он сейчас воспринимает ее как орудие дьявола, пытающегося любой ценой добиться его падения, подвергнуть испытаниям его веру, разрушить его карьеру священника и все те принципы, которые были для него священными.
К концу следующей недели она окончательно убедила себя в том, что он всеми силами пытается забыть ее, выбросить из своего сердца. Он не знал много языков, но язык плотских искушений ему был достаточно хорошо известен. Здесь он не мог ошибиться. Она хотела его, стремилась к нему. Об этом весьма красноречиво говорили все части ее тела — руки и плечи, спина и бедра, грудь и шея. И язык ее тела был так понятен, что он не мог не услышать его требовательного призыва. Она не скрывала своих чувств к нему, как не скрывала того разочарования, которое пришло, когда он убрал свою руку с ее груди и отошел в сторону. А ее поцелуи? Это ли не самое яркое доказательство ее чувств?
К концу третьей недели она немного успокоилась. Да и почему она должна была волноваться из-за того, что думает о ней какой-то провинциальный и ханжески настроенный священник из маленького городка Бруксайд в Коннектикуте? В конце концов это был всего лишь небольшой эксперимент, закончившийся неудачно. Разве она сама не использовала его в качестве любопытного объекта для наблюдения? Это внесло некоторое разнообразие в ее скучную жизнь. А сейчас все закончилось. Ну что ж, прекрасно. Прекрасно. Ей плевать на все эти детские штучки.
Тем более что времени у нее практически не было. Кроме работы в галерее, она каждые три дня бывала в Нью-Йорке, где позировала Роберту Глэду. Шей очень высоко ценила его профессионализм и талант скульптора, хотя как человек он оставлял желать лучшего.
Когда она приезжала в его студию, бородатый и всегда помятый Роберт Глэд почти без слов указывал ей на заднюю комнату, где она могла раздеться, и начинал работать. Прикрытая простыней, Шей терпеливо пересаживалась с места на место, когда он выбирал для нее позицию. После долгих прикидок она наконец замирала без движения и сидела так в течение нескольких часов. Предварительно он украшал ее полинезийскими атрибутами девственности. По окончании работы он не спеша собирал свои инструменты на рабочем столе и говорил свое обычное: “Благодарю вас”. Шей снова шла в заднюю комнату, быстро одевалась и покидала студию.
Ее вполне устраивало, что Глэд не обнаруживал склонности к пустой болтовне. Благодаря этому она могла во время позирования отвлечься от всего мира и позабыть все неприятности.
Разумеется, большую часть этого времени она посвящала Яну и тем отношениям, которые сложились между ними. Она снова и снова обдумывала сложную ситуацию, пытаясь найти хоть какой-то выход. Но все ее попытки были тщетными. Она раз за разом приходила к одному и тому же выводу: ситуация безнадежна, выхода нет. Всегда было так, и всегда так будет. Она должна смириться с этой мыслью.
Однако сделать это было нелегко. Одна только мысль о том, что она никогда больше не увидит Яна, приводила ее в отчаяние. Почему разрыв с ним оказался таким болезненным? Ведь она с самого начала знала, что их роман закончится неудачей, что их отношения будут временными. Но жизнь преподнесла ей совершенно неожиданный сюрприз — она поняла, что ее существование невыносимо без него. Почему же ее жизнь стала такой тоскливой без Яна? Она много раз задавала себе этот вопрос, но так и не находила ответа.
Однажды вечером наступил еще один момент истины. Закончив сеанс в студии Роберта Глэда, Шей быстро оделась и спустилась вниз, пребывая, как и все последние дни, в подавленном настроении. Она толкнула входную дверь и вышла на улицу, почувствовав слабое дуновение осеннего ветерка, с трудом пробивавшегося через лес небоскребов. На другой стороне улицы она увидела Яна, который терпеливо расхаживал взад и вперед по тротуару. Шей спокойно пересекла улицу и остановилась недалеко от него. Какое-то время он не замечал ее, уставившись на носки своих туфель. Легкий ветерок теребил его волосы, делая их еще более привлекательными.
49 
