80 
На какой-то момент он перестал видеть и замечать все вокруг, кроме нее, а включившись-вернувшись в действительность, обнаружил мужика за ее столом!
И получил хук изнутри сознания в голову шипящим кровяным кулаком!
Мужик этот… слишком мужик! Высокий, выше Кирилла ростом, с тренированной, бойцовской мускулатурой и грацией движений, с о-о-очень непростым, слишком много знающим взглядом на волевом, интересном неброской мужской красотой лице.
Противник из разряда наидостойнейших!
Брат.
Кирилл немного успокоился, разжал бьющий ревностью в виски кулак, но, влившись в общий разговор и веселье, все наблюдал незаметно за Катериной и этим Тимофеем загадочным.
На брата и сестру они не были похожи! Совсем. Вели себя, правда, как близкие родственники, но! Но не так все между ними просто, Бойцов нутром чувствовал!
И нечто мутное, первобытное – право на самку, победа над соперником – клокотало в нем, вырываясь из глубины, где сидело, запертое замком цивилизованности в пожизненное заключение.
И поединок этот вел не он один. Всеми обострившимися рецепторами, интуицией Кирилл чувствовал, что Тимофей принял вызов. Принял и внутренне улыбался, уверенный в своих силах боец, знающий себе цену: «Давай посмотрим, чего ты стоишь!»
Отодвинулись на задний план застолье и разговоры, визуально они оба присутствовали, принимали участие в общем смехе, ели с аппетитом, но основной разговор мужчины вели на другом языке, взглядами. Без слов.
Бойцов, на то он и Бойцов, раздражался, что момент выяснения оттягивается, ему бы прямо сейчас прояснить приоритеты, заявить себя главным. Тимофей понимающе улыбался.
В какой-то момент Катерина прочувствовала мужское противостояние и, присмотревшись к Тимофею, все поняла, ей не нужны слова, они и без них чувствовали друг друга, слышали.
Катерина Воронцова возмутилась так, что пришлось зубы сцепить, дабы не навалять моральных тумаков обоим мужикам прямо сейчас, но и сдерживаться, потакая и делая вид, что ничего не замечает, не собиралась.
– Вы извините, соседи дорогие, но мне завтра рано вставать, Тимофей только с дороги. Так что праздник объявляю закрытым, – как можно более спокойно известила гостей она. – Валюш, тебе огромное спасибо за пирог! Бесподобно вкусно!
Гости неохотно стали подниматься из-за стола. Гонють, надо идти!
– Тимофей Николаевич, приходите завтра ко мне во французскую булочную. У нас офигенно вкусный кофе и выпечка! – предложила Соня непосредственно и радостно.
«Значит, Николаевич! – тюкнул разжавшийся было кулак в висок Кириллу. – Не родной, стало быть, братец!»
– Спасибо, Сонечка, непременно приду. Ты объясни куда.
Соня принялась торопливо и подробно объяснять на ходу, медленно сдвигаясь со всеми остальными в прихожую, к выходу.
А Кирилл обдумывал, как прояснить все быстро, не откладывая, поговорить с Катериной наедине? Шанса такого она не давала, всем своим отстраненным видом показывая, что с нетерпением ждет, когда соседи удалятся восвояси.
– Катерина Анатольевна, мне надо с вами поговорить, – тоном, которым обычно отчитывал своих напортачивших подчиненных, произнес Бойцов.
Что тут выдумывать и прикидывать! Иногда самые простые решения, самые результативные, хочешь прояснить все скорее – так вперед, что откладывать и искать удобного случая!
– Поговорить, Кирилл Степанович, мы можем и завтра, – не уступающим по твердости тоном возразила Катерина.
– Нет. Сейчас, – приказнул Бойцов.
– Пап, ты чего? – насторожилась Соня.
– Соня, вы идите домой. Я сейчас поднимусь.
Валентина сграбастала за плечи слегка упирающуюся любопытную Соню и быстренько потащила за дверь.
– Простите, Тимофей, – разошелся руководить Бойцов. – Мы поговорим с Катериной Анатольевной наедине. Это не займет много времени.
Тимофей разглядывал его несколько мгновений, кивнул, согласившись, и ушел в гостиную. Кирилл взял Катерину за локоть, далеко не нежно, и подтолкнул в сторону кухни.
Ай-ай-ай! Какие мы начальники! Грозные!
В Катерине все кипело и булькало от возмущения, но сдерживать себя она научилась так давно, что и не упомнишь, позволяла ли она себе иное поведение. Сохраняя холодную отстраненность, отошла к окну, привалилась спиной к подоконнику, скрестив руки на груди, пока Кирилл закрывал двери между кухней и гостиной.
– Он тебе не брат! – двинул основное обвинение Бойцов.
– А вы уверены, Кирилл Степанович, что мои родственные связи имеют к вам хоть какое-то отношение? – ровно, ощутимо надменно поинтересовалась Катерина.
80 
