Последние отзывы

  140  

Тина была несказанно удивлена, она впервые видела такую девушку.

— Вы считаете, женщина может жить одна, самостоятельно, не подчиняясь никому, работать, даже если у нее есть средства? — робко спросила она, когда брат Бренды на минуту вышел.

— Конечно, мисс Хиггинс! Женщине совершенно необязательно зависеть от мужчины, она вольна сама распоряжаться собой, своим временем, имуществом. Может иметь собственные средства и сама себя содержать, если таково ее желание. В этом смысле я совершенно против викторианской морали. В остальном, разумеется, женщина должна следовать общепринятым нормам поведения.

Тина подумала, что в ее теперешнем положении такие взгляды приходятся как нельзя кстати.

— Я тоже хочу найти работу в Сиднее, — сказала она. — Как вы думаете, это возможно?

Бренда пожала плечами.

— Как повезет. Вот вам мой адрес, приходите, постараюсь помочь.

— Спасибо!

Тина прочитала адрес и спрятала бумажку.

— А если женщина выйдет замуж? — спросила она, продолжая разговор. — Тогда она будет обязана заниматься только семьей!

— Как пожелает! — улыбнулась Бренда. — В моем понятии человек всегда может и должен сохранять определенную независимость.

Тина припомнила, что Тереза тоже об этом говорила.

— А по-моему, это невозможно, — возразила она.

— Что ж, у каждого свои взгляды на этот счет, и каждый по-своему прав!

Вернулся Стенли. Разговор зашел о Сиднейском университете: Стенли Хьюз, несмотря на занятость делами школы, еще и учился на юридическом факультете, а Бренда хотела бы поступить на художественный.

— Там есть кафедра музыки, — сказала она.

Тина молча слушала. Все это недосягаемо для нее! Она чувствовала себя серостью рядом с этими людьми, хотя они держались так, что девушка не ощущала никакой дистанции.

Бренда между тем рассказывала о нравах богемы. С улыбкой взглянув на брата, она заметила:

— Стенли не питает симпатии к людям искусства, считает, что они, как правило, высокомерны, завистливы к лаврам других и крайне себялюбивы. Требуют, чтобы окружающие жили только их жизнью, полностью растворяясь в иx личности.

— Да, это так, — спокойно ответил Стенли, — каждый из них пытается создать свой мир, отстраненный от реальности, жить в нем да еще переделать все окружающее по своему образу и подобию, и ради этого они нередко идут на преступления против нравственности, принося в жертву других людей!

Тина вспомнила Конрада. Да, он всегда был холоден к окружающим, зато с горячей любовью лелеял свои мечты и стремления и любил себя, наверное, больше всех других людей вместе взятых, хотя и говорил, что это не так.

— Ты слишком резок, Стенли! Нет ничего плохого в желании человека видеть мир похожим на себя! — возразила Бренда.

— В таком случае человечество никогда не станет лучше!

— В нем постоянно идут два параллельных процесса: с одной стороны, оно идет вперед, с другой — неуклонно деградирует. Я этого никогда не могла понять!

В Берке попутчики сошли, сердечно распрощавшись с Тиной и оставив после себя ощущение новизны и некоторого душевного смятения. Девушка с сожалением думала о том, что, вероятнее всего, больше не встретится с этими людьми. Ничего не поделаешь, они иного круга, уровня — гораздо образованнее и умнее.

Тина сжалась в уголке и, закутавшись в шаль, задремала. Поезд временами останавливался, иногда бешено мчался, порою полз едва-едва.

Однажды остановился столь внезапно и резко, что девушка чуть не слетела с сиденья. Она напрасно прижималась лицом к стеклу — уже стемнело, и ничего нельзя было разглядеть.

Огни не мелькали, это была не станция. Тина знала, что к почтовому поезду был подцеплен всего один пассажирский вагон. Бренда Хьюз сказала, что им с братом еще повезло: какому-то богатому промышленнику понадобилось срочно попасть в Сидней, и он, благодаря своим деньгам и связям, добился того, чтобы уехать почтовым, иначе пришлось бы ждать пассажирский поезд до завтрашнего утра.

Вдоль состава промелькнули какие-то тени. «Рельсы разобраны!»— услышала Тина, и душу тут же наполнило безотчетное чувство страха и одиночества. Зачем она ринулась в Сидней?! Нужно было вернуться к матери, в Кленси!

Пассажиры зашевелились. Многие поспешно прятали в укромные места драгоценности и деньги. Тина, видя это, достала свое богатство из сумочки и, отвернувшись, сунула в лиф платья.

  140