20 
Сегодня днем Карсон Уэллс и впрямь почувствовал сострадание к Лорен при виде ее бедственного положения. Она оказалась совсем не такой, какой, по его представлению, должна была быть. В ней не было ничего от расчетливой и хитрой искательницы приключений. Он ожидал увидеть шлюху, которая положит младенца на крыльцо Локеттов, заявит, что это ребенок Бена, и потребует кругленькую сумму.
Лорен Холбрук оказалась невинной жертвой обстоятельств. Оливия могла бы и не спрашивать девушку о ее отношениях с Беном. Он, конечно, не планировал сделать ее своей любовницей. Карсон был в этом уверен. Бену нравились смазливые, наглые, похотливые бабенки. Эта хрупкая молодая женщина с глазами лани могла растопить мужское сердце своей изящной красотой, но никогда бы не зажгла огонь в чреслах Бена Локетта.
Что касается Карсона, то для него существовала только одна женщина. Но ни одному мужчине не было суждено обладать ею, подчинить ее своей воле. Карсон любил Оливию Локетт. После всех этих лет душевных страданий, несмотря на угнетавшее его чувство вины перед своим лучшим другом, Карсон все еще любил ее.
Разговор зашел о делах, и Лорен рассеянно слушала, не пытаясь понять, о чем речь. Она думала о том, на каком стуле сидел Джеред, когда обедал за этим столом.
Однако кое-что в разговоре заинтересовало ее. Лорен поняла, что Локетты владели банком Коронадо. Они хотели построить в Коронадо железную дорогу, хотя это и было связано с преодолением некоторых трудностей. Ранчо «Кипойнт» управлял некто по имени Мендес, хотя Локетты имели полную информацию о всех доходах и расходах до последнего цента.
– Мы должны заполучить сюда Вандайвера, Оливия, – убежденно говорил Карсон, – ублажать его и умасливать, потому что за ним стоит сила, – Без него не будет никакой железной дороги. Теперь, когда Бен.., теперь надо попытаться снова к нему подъехать.
– Нам надо прийти к соглашению о правах на воду, ты же знаешь, – сказала Оливия холодно.
– С этим мы разберемся, когда придет время. А сейчас для нас важно убедить их в своей заинтересованности. А как насчет Джереда, Оливия? Он не будет возражать?
– Джеред сделает все, что мы ему скажем, – огрызнулась она.
– – Конечно, Джеред знает, что Бен хотел построить эту дорогу. Думаю, этот факт будет решающим для него.
Они замолчали, и Лорен робко посмотрела на них. У обоих были глубоко озабоченные лица.
***
Тащась вверх по лестнице, Джеред чувствовал себя усталым и грязным, ему страшно хотелось выпить. Даже в такой день, как сегодня, в начале октября, путь верхом от ранчо был тяжелым – жара все еще не спадала. Поднимающиеся клубы пыли на дорогах мешали дышать. Со дня похорон не выпало ни одного дождя. Внезапно пришедшая мысль заставила его остановиться, усилием воли он подавил тревогу.
Добравшись до верхней площадки, Джеред заметил; что дверь в конце коридора слегка приоткрыта. По причине, которую он не смог бы объяснить, молодой человек старался ступать как можно тише. Его шаги были настолько бесшумными, что не звенели даже шпоры. Торн мог бы гордиться мной, подумал он с улыбкой.
Джеред остановился возле своей двери и взялся за дверную ручку, однако любопытство победило. Он прошел дальше по коридору к комнате для гостей.
Почему бы и не открыть дверь? Возможно, ее там нет, А если она там? Ну и что, какого черта… Ведь это его дом, разве нет?
Он толкнул дверь, и она отворилась. Слава Богу, петли были хорошо смазаны, и дверь не заскрипела. Лорен сидела за маленьким письменным столом. Она отвечала на письма с соболезнованиями. Лорен настояла на том, чтобы взять на себя этот труд, и Оливия хоть и неохотно, но не без тайного чувства уважения к девушке, предоставила ей возможность заняться этим скучным делом.
Ну и ну, а старик-то знал, что делает, подумал Джеред. К сожалению, Лорен сидела спиной к нему, но, размышляя над тем, как лучше составить письмо, она слегка наклонила голову.
В комнате была абсолютная тишина, если не считать скрипа пера по бумаге и тиканья маленьких часов на столике у кровати. В луче теплого полуденного солнца, косо падающего в комнату, плясали пылинки.
Лорен слегка распрямилась и глубоко вздохнула, окуная перо в чернильницу. Джеред затаил дыхание, боясь выдать свое присутствие, но Лорен снова склонилась над бумагой. Со своего наблюдательного пункта у двери Джеред мог видеть лишь часть ее лица – гладкая цвета слоновой кости кожа с легким румянцем на скулах и маленькие очки на прямом, изящном носике.
20 
