очень нудно 
49 
— Ненавижу этот сериал.
— Но ты же знаешь героев.
— Только Джинджер, — хмыкнул Райан. — У нее талант.
Когда мы достаточно приблизились к «Гиллигану», он стал топтаться на месте, а потом произнес низким голосом:
— Shalom.
— Shalom, — ответил Райан.
— Детектив Райан?
— С кем имею честь?
— Аира Фридман.
Израильтянин протянул руку. Райан пожал ее.
— Добро пожаловать в Израиль.
Райан представил меня, и мы с Фридманом обменялись рукопожатием.
Израильтянин проводил нас к белому «форду-эскорту», припаркованному в запрещенном месте. Райан погрузил багаж, открыл переднюю дверь и предложил мне сесть.
Я предпочла заднее сиденье.
Пришлось отодвинуть какие-то документы, переложить ботинки, мотоциклетный шлем, кепку и ветровку. В коврике застряли ломтики картошки фри: я оставила их на месте.
— Извините за неудобства, — произнес Фридман.
— Ничего страшного.
Стряхнув крошки с сиденья, я втиснулась в машину, сожалея, что отказалась от предложения Джейка прислать за нами пикап.
Пока мы ехали, израильтянин рассказывал последние новости.
— У нас есть связь с вашими ребятами из Канады. Мы получили запрос на Гершеля Каплана. Но прибывшего в страну туриста найти практически невозможно.
— Каплан прокололся, — сказал Райан.
— Золотой шекель, — хмыкнул Фридман. — Глупо. Он даже не был настоящим.
— Как долго вы можете держать его под стражей?
— Двадцать четыре часа. Могу увеличить время вдвое. Затем мы должны либо предъявить обвинение, либо вышвырнуть его.
— Обвинение предъявят?
Израильтянин пожал плечами:
— Кто знает? Монету он вернул. Но все равно я бы держал его на коротком поводке.
Фридман часто поглядывал в зеркало заднего вида. Наши взгляды встречались. Мы улыбались.
Я пыталась рассмотреть местность. В книге я прочитала, что дорога из Тель-Авива в Иерусалим проходит через побережье, долины, Иудейские холмы и поднимается выше в горы.
Темнело. Было трудно что-то разглядеть.
Мы объезжали холм за холмом, и вдруг перед нами вспыхнули огни Иерусалима. Желтая луна янтарным светом заливала Старый город.
Освещенный луной Иерусалим заставил меня затаить дыхание. Фридман снова взглянул в зеркало.
— Потрясающе, правда?
Я кивнула.
— Прожив здесь пятнадцать лет, каждый раз прихожу в восторг.
Я не слушала его. В моей голове одна за другой стали всплывать смутные картинки. Террористы. Рождественские шествия. Западный берег реки Иордан. Уроки катехизиса в воскресной школе. Новостные телесюжеты об озлобленных молодых людях.
Израиль — место, где загадочное прошлое переплетается с жестокой реальностью настоящего. Проезжая по ночным улицам, я не могла оторвать взгляда от древних построек и храмов.
Через пятнадцать минут мы въехали в центр города. Машины припаркованы у бордюров бампер к бамперу. Пешеходы толпятся на тротуарах. Женщины в темных платьях, мужчины в черных шляпах, подростки в джинсах.
Похоже на Квебек с его смешением религий, языков и культур. Французский и английский. Две группы. В Израиле мусульмане рядом с христианами и рядом с иудеями, но все сами за себя.
Я опустила стекло.
Воздух наполняли запахи. Цемент. Выхлопные газы. Слабые нотки цветов, специй, мусора и еды.
Я слушала хорошо знакомые звуки ночной городской суеты. Сигналы машин. Жужжание светофоров. Музыка из открытых дверей. Ночная мелодия тысяч больших городов.
Райан забронировал номер в отеле «Американ колони» в восточном Иерусалиме. Резонно: арабская территория, никаких бомб.
Фридман повернул на аллею, окруженную цветами и пальмами, и остановился около оплетенного виноградной лозой здания.
Израильтянин включил свет в салоне и достал наши сумки.
— Проголодались?
Два кивка.
— Жду вас в баре. Нижний этаж.
Райан сделал хороший выбор. «Американ колони» — отель в турецком стиле, с люстрами, коврами на стенах и бронзовыми статуэтками. Отполированный каменный пол. Дверные и оконные проемы в виде арок. В центре внутреннего дворика — клумба с цветами. Не хватало только какого-нибудь паши.
Нас ожидали. Заселение прошло быстро.
Пока Райан задавал вопросы, я изучала имена, выгравированные на маленькой мраморной пластинке. Сол Беллоу. Джон Стейнбек. Джимми Картер. Уинстон Черчилль. Джейн Фонда. Джорджо Армани.
49 
