18 
– Успокойся. Я ничего не решил. Сначала я должен поговорить с Хасаном.
Вернувшись домой, Амир перво-наперво направился к Зухре. Она нетерпеливо поднялась навстречу и положила руки на плечи сына. Взволнованный, полный страстной силы взгляд женщины был устремлен в глаза Амира. Она коснулась ладонями его лица и выдохнула:
– Ну… как?
Молодой человек отстранился от матери. Сел. Придвинул к себе кувшин с холодной водой, налил в чашу и залпом выпил. По лицу пробегали быстрые тени, во взгляде затаилось смешанное чувство растерянности, решимости, упрямства и испуга.
– Я все уладил.
– Каким образом? Что ты сказал?
– Сказал, что отец отменил сватовство. И… я заявил, что сам женюсь на Джамиле!
Зухра ахнула и задрожала всем телом.
– Глупый мальчик! Зачем ты это сделал? Отец никогда тебя не простит! Он может выгнать тебя из дому, лишить наследства!
Амир смотрел прямо перед собой. Он сжал кулаки и не двигался.
– Ну и пусть. Он и без того отправляет меня в ссылку. Он не получит эту девушку. Я уговорю ее убежать, увезу с собой, украду!
– Тебя схватят!
Амир упрямо тряхнул головой.
– Главное – успеть отъехать подальше от города, а потом я попрошу защиты у принца аль-Мамуна. Он наверняка обижен на халифа за то, что тот высылает его из Багдада, и будет рад обзавестись человеком, который поклянется служить ему верой и правдой.
– Харун аль-Рашид тоже едет в Хорасан. Он чтит законы веры. Тебя жестоко накажут, могут даже казнить! Амир! Пока не поздно, упади в ноги отцу, скажи, что ошибся, сошлись на временное помутнение разума, на что угодно! Главное, попроси прощения!
– Чтобы он беспрепятственно женился на Джамиле? Ни за что!
Зухра бессильно опустила руки.
– Зачем тебе эта девушка? Она не принцесса, всего лишь дочь судьи!
– Она прекраснее всех на свете.
Пока Зухра думала, как убедить сына отступить от безумной затеи, Амир сказал:
– Мне нужна твоя помощь в одном деле, мама.
Зухра смотрела суровым, немигающим, как у змеи, взглядом.
– Что еще ты наговорил?
Молодой человек собрался с духом и промолвил:
– Одна девушка ждет от меня ребенка.
Женщина приложила руки к пылающим щекам.
– О нет! Кто она? Как это произошло?
– Ее дядя торгует башмаками. Она мне понравилась, и мы встречались по ночам. Я не думал на ней жениться, просто… развлекался. Но недавно она объявила, что беременна.
– Дядя? А ее отец?
– Она сирота.
Зухра помолчала.
– Ты уверен, что ребенок твой?
– Да. Кроме меня, у нее никого не было.
– Как думаешь, она способна рассказать о случившемся своим родным, прийти сюда и пожаловаться Хасану?
Амир пожал плечами.
– Я называл ей свое имя. Она довольно сумасбродна, так что все может быть… Я намерен сказать, что уезжаю. Если помочь ей избавиться от ребенка, думаю, она будет молчать. Зюлейка боится своей тетки: если та узнает правду, может запросто выгнать ее из дому.
– Зюлейка?
– Да, так ее зовут.
Зухра прошла к нише в глубине комнаты, отодвинула занавеску, сняла с полки ларчик слоновой кости, открыла его и вынула маленький флакон из матового стекла.
– Возьми. Скажи, чтобы смешала с водой и выпила.
Амир кивнул и поцеловал ей руки.
– Что бы я делал без тебя, мама!
– А что буду делать без тебя я! – прошептала Зухра и горестно покачала головой.
Ночью Амир встретился с Зюлейкой. На сей раз не он, а она ждала его возле стены своего сада, дрожащая, поникшая и жалкая. Молодой человек подошел к девушке и коротко произнес, не глядя на нее, не прикасаясь к ней:
– Пойдем.
Луна разливала вокруг мерцающий млечный свет, омывая им деревья, темно-зеленую бахрому листвы, стены домов, и все это сияло, как в сказке. Дорога тоже сверкала, напоминая Млечный Путь.
Зюлейка обняла обнаженные плечи и зябко поежилась. На душе лежало тяжкое бремя страха и неуверенности в будущем. Амир шел чуть впереди и молчал. Еще недавно он бы осыпал ее поцелуями, согрел в объятиях, нетерпеливо и пылко овладел ею и они вместе взмыли бы на вершину блаженства. А теперь… Что-то подсказывало Зюлейке, что мужчина, которому она столь бездумно доверила свою судьбу, больше никогда не дотронется до нее, не произнесет ласковых слов, не посмотрит с нежностью и любовью.
Они пришли в пальмовую рощу, где провели столько сладких, безумных минут. Над головой порывисто шумели деревья. Шелковистая трава приятно холодила ноги.
18 
