7 
— Долго ли нам еще ехать, месье?
Она опять ощутила потребность прервать тягостное молчание и в ответ снова услышала все тот же саркастический тон.
— Очень долго. Наши владения находятся в департаменте Эвр, это почти самый север страны.
Кристина вспыхнула и решила с этого момента более не предпринимать попыток разговорить его. Если он не хочет общаться с ней, то почему она должна проявлять инициативу? Девушка сидела, сложив руки на коленях. Больше она не произнесет ни слова — решено! Лучше уж погрузиться в собственные грустные мысли, чем подвергаться насмешкам с его стороны. Невоспитанный дикарь!
Но, что-то, все же не позволяло считать Эжена де Фурнье совсем уж неотесанным дикарем. Во всем его облике чувствовалась удивительная элегантность. Тем не менее, его мрачный и ядовитый тон и плохо скрываемое презрение к приезжей заставляли Кристину считать его человеком, который скажет все, что ему заблагорассудится. Кристина подозревала, что при любых обстоятельствах он поступит так, как ему угодно, не считаясь с чувствами окружающих.
2 глава
Уже почти стемнело, когда Эжен съехал с автострады. Кристина чувствовала себя разбитой, хотелось пить, и как ни странно, у нее пробудился аппетит. Она так нервничала перед отлетом из дома, что ничего не могла есть, и решила перекусить по прибытии в Париж. Но времени на это не нашлось. Да, собственно, ей и не хотелось. А теперь она бы с удовольствием что-нибудь съела.
Дорога пошла в гору. Они, ехали посреди широких полей. Вдали, стал виден черный силуэт замка на фоне темно-синего неба. Было еще вполне светло, чтобы рассмотреть его с близкого расстояния. Серые стены, высокие узкие стрельчатые окна, башни под острой черепичной крышей. За громадой замка потемневшие деревья мотались из стороны в сторону: под нарастающими ударами штормового ветра. По небу неслись черные тучи, опускаясь все ниже и ниже, и Кристина содрогнулась от мысли, что это, без всяких сомнений, то самое место, где ей предстоит провести четыре долгие недели.
Итак, через несколько минут она увидит загадочную женщину, о которой ничего не знала в течение всей жизни. Отца Кристины и эту женщину соединяли узы, которые оставались тайной для всех окружающих в течение долгих двадцати лет.
— С прибытием, мадемуазель.
При звуке голоса Эжена де Фурнье девушка едва не подпрыгнула на сиденье. До ее сознания дошло, наконец, что машина остановилась перед входом в замок. Кристина посмотрела вверх на широкую каменную лестницу с пологими ступенями, ведущую к огромным воротам, которые, казалось, скрывают за собой жилище сказочного злодея. Она почему-то подумала, что не встретит здесь сердечного гостеприимства. Мадам де Фурнье тоже лишь исполняет свой долг. Хотя бы это объединяет их с матерью Эжена, но с ним самим у Кристины нет и, не может быть ничего общего.
Что-то заставило ее взглянуть на сидящего рядом с ней мужчину, иона обнаружила, что Эжен тоже пристально смотрит на нее, положив руку на спинку сиденья.
— Месяц — не столь малый отрезок времени, мадемуазель Лестер, — спокойно заметил он. — Вы будете скучать, а я подозреваю, что вы к этому не привыкли. Здесь очень мало развлечений, особенно такого рода, каким вы предавались в Лондоне. Теперь вы понимаете, к чему привело вас данное под влиянием минуты обещание?
— Я это пообещала не под влиянием минуты. — Кристина была взволнована, встревожена, но ее синие глаза выдержали его взгляд. — Да, я выполняю просьбу отца без особой радости. Но я любила своего отца, и мой долг — исполнить его последнюю волю, что бы ни случилось.
Эжен еще некоторое время смотрел на нее, не отрывая взгляда от бледного лица, затем кивнул, отвернулся, вышел из машины.
— Одну минуту, мадемуазель. — Обойдя автомобиль, он помог Кристине выйти. Прикосновение его сильной руки к локтю почему-то взволновало ее. — Пожалуйста, проходите, мадемуазель.
На этот раз, издевка в его голосе соседствовала с желанием позабавиться. Губы его сложились в язвительную усмешку.
— Несмотря на суровый средневековый вид, наш замок — вполне комфортабельное жилище, — продолжал Эжен. — Мы с вами пройдем во внутренние покои, где вы сможете увидеться с Дианой.
— Диана? Вы называете свою мать по имени?
— Моя мать считает, что почтительное обращение лишний раз подчеркивает то, что она уже немолода.
Кристина набрала побольше воздуха в легкие и стала подниматься по ступеням к тяжелой двери. Эжен, шел впереди. Он распахнул дверь перед ней, и Кристина вступила в полосу света. Она услышала, как огромная створка захлопнулась с тяжелым, неприятным звуком. В этот момент девушка вдруг почувствовала, как будто вся ее прошлая жизнь невозвратимо отрезана. В голове засела смутная, пугающая мысль, будто ее захотят заставить жить по-новому, а былому суждено стать лишь призрачными воспоминаниями.
7 
