очень нудно 
64 
Дрю коснулся губами ее рта.
— Мы могли бы даже завести собственного ребенка.
— О Господи, — зарыдала Арден, закрывая лицо руками и тяжело приваливаясь к нему.
Дрю притянул ее к себе, баюкая в убежище своих объятий, поглаживая волосы и шепча нежные слова.
— Осознаю, что снова давлю на тебя, Арден, однако очень хочу, чтобы ты осталась в моей жизни. Это важнее, чем теннис. Важнее, чем что-либо другое. Но я никогда не стал бы уговаривать тебя, если бы не был уверен, что мы с Мэттом точно так же необходимы тебе.
Арден почувствовала липкую ручонку на своем плече, подняла голову и увидела Мэтта. Его нижняя губа дрожала, а глаза, так похожие на отцовские, мерцали серебряными слезами.
— А-ден, — всхлипывал малыш, — А-ден.
— О, драгоценный мой, не надо, не плачь.
Она вытерла влагу со щек и изобразила лучезарную улыбку:
— Посмотри, все хорошо.
Арден помнила, что ничего так сильно не расстраивало Джоуи, как вид ее слез. Весь мир ребенка рушится, когда взрослые так явно страдают.
— Все хорошо. Правда.
Малыш недоверчиво посмотрел на отца, но тот не сводил взгляда с Арден. Она привлекла мальчика к себе и крепко сжала, на мгновение обезумев от мысли, что ввергла Мэтта в мир ненадежности и боли.
— Ну-ка, взгляни, со мной все в порядке, — замурлыкала Арден. — И где это у нас кнопка на животике? Ах, вот она… вижу, вижу, — шутливо пощекотала она малыша.
Мэтт захихикал, и слезы начали отступать.
Миссис Лаани позвала их, стоя у стены, отделяющей пляж от лужайки.
— Как не стыдно позволять мальчику носиться совсем голым, — ругала она обоих взрослых. — Он вырастет дикарем.
— Именно таким создал его Господь, миссис Лаани, — возразил Дрю, бросив Арден заговорщическую усмешку.
— Богохульство, — ворчала пожилая женщина, ловя мальчика и пытаясь всунуть в купальные трусики облепленные песком ножки.
Мэтт крутился и отбрыкивался, пока она со вздохом не бросила зряшное дело.
— Понимаете, что я имею в виду? Он уже наполовину дикарь.
Няня карабкалась на холм с мальчиком на руках, который твердил: «Не буду спать, не буду спать», пока они не исчезли из поля зрения.
— Не ожидала, что он увидит меня в слезах. Не следовало расстраивать его.
— А если я разрыдаюсь, ты согласишься стать моей женой?
Лицо Дрю светилось мальчишеским триумфом, но взгляд был настолько грустным, что она вспыхнула и засмеялась.
— О, Дрю, — Арден наклонилась и поцеловала его. — Я люблю тебя, но есть причины, почему я не должна выходить за тебя.
— И еще больше, почему должна.
Она прислонилась лбом к его груди, позволяя жестким волоскам щекотать нос и наслаждаясь соленым мускусным запахом его кожи.
— Есть одна очень важная причина, почему мне не следует соглашаться на твое предложение. Кое-что обо мне… о моем прошлом. Я совершила один поступок…
Дрю отклонил ее голову и посмотрел прямо в глаза.
— Арден, в твоем прошлом не могло быть ничего позорного, и даже если и было, то по сравнению со мной ты жила, как святая. Меня не волнует твое прошлое, меня волнует только наше общее будущее. — Он кончиком пальца погладил ее по щеке. — Впрочем, есть нечто, что я тоже не решаюсь рассказать тебе, но совершенно искренне уверен, что произошедшее не имеет значения, потому что не затрагивает мою любовь к тебе.
Дрю чмокнул ее в уголок рта.
— Эта тайна имеет какое-то отношение к моей жизни? К твоим чувствам ко мне? Ты меньше любишь меня из-за этого?
На последний вопрос Арден могла ответить совершенно честно.
— Нет. То событие ничуть не уменьшает моей любви к тебе.
— Тогда просто все забудь. Наши жизни начались, когда мы встретили друг друга, а прошлое пусть останется неприкосновенным и личным делом каждого. Закроем эти страницы и начнем собирать наши собственные совместные и личные воспоминания.
Дрю поцеловал ее глубоко и страстно, словно хотел физически стереть возможные возражения.
— Выходи за меня, Арден.
— Дрю, Дрю, — прошептала она, находя его рот для следующего долгого поцелуя, который заставил казаться незначительным все, кроме любви к нему.
Он не отрывал от нее губ, властно обнимая, словно символически отделяя их от остального мира.
— Сними верх, — пробормотал он.
Арден высвободилась из его рук с притворным раздражением.
— Это единственная причина, по которой ты просишь меня стать твоей женой? Для неограниченного чувственного использования моего тела?
64 
