очень нудно 
26 
— Ма-а-ар!.. ахр-р-р…
Шею пронзило острой болью. В лопатки вошли длинные когти, копчика коснулось что-то скользкое. Халай Джи Беш забился в агонии, на губах вспенилась слюна, белки глаз налились кровью.
Потом сознание милосердно померкло.
Креол зевнул и раскинул руки, глядя на звезды. Счастливы те, кому довелось родиться и жить в благословенном Шумере. Полуденное солнце печет кожу, но наступает ночь — и на смену жаре приходит блаженная прохлада. Боги смотрят с небес на людей, радуясь их удачам и огорчаясь бедам.
— Не спишь, брат?… — сонно пробормотал Шамшуддин, приподнимаясь на локте. — Что-то учитель долго не возвращается…
— Может, его сожрали? — предположил Креол. В голосе прозвучала искренняя надежда.
— Скорее уж бык даст молока… — усомнился Шамшуддин.
— Да, наверное. Но вдруг? У меня такое предчувствие, что сегодня мне повезет.
— А мне?
— Не трогай мое предчувствие. Пользуйся своим.
Шамшуддин потянулся и легко вскочил на ноги. Юноша с кожей цвета эбенового дерева сделал несколько гимнастических упражнений, с хрустом мотнул головой влево-вправо и замер, скребя в затылке. Предрассветную тишину нарушило голодное бурчание.
— Мясо еще осталось? — поинтересовался Креол, тоже поднимаясь на ноги. — Надеюсь, поганый утукку вчера не все сожрал?…
Мясо осталось. Старый пастух увел стадо еще час назад, не дожидаясь восхода, но тушу ягненка, разумеется, уступил гостям. В благодарность за безопасную ночь.
Шамшуддин вынул из-за пояса нож и нарезал остывшую баранину плоскими ломтями. Креол молча подгреб к себе добрую половину и принялся уписывать. Белоснежные зубы кушита-полукровки тоже занялись делом.
Оставить что-то учителю ни один из учеников даже не подумал.
— Смотри-ка, бредет кто-то, — невнятно прочавкал Шамшуддин, облизывая жирные пальцы. — Учитель?…
— Походка другая, — мотнул головой Креол, бросив короткий взгляд. — Это какой-то бродяга. Очень старый и больной.
— Я всегда восхищался твоей наблюдательностью, брат.
— Я тоже. Спрячь мясо. Если будет попрошайничать — у нас ничего нет.
Шамшуддин повертел головой, безуспешно пытаясь найти место, куда можно что-нибудь спрятать. Ничего не нашел. Тлеющая зола в костре, невысокая трава, их с Креолом туники и набедренники… До колесницы почти полсотни шагов…
— Креол!.. Шамшуддин!.. — послышался слабый оклик.
— А, так это все-таки учитель, — недовольно пробурчал Креол, щуря глаза.
— Что, брат, надежды не оправдались? — ехидно посмотрел на него Шамшуддин. — И наблюдательностью твоей я зря восхищался…
— Отстань.
Халай Джи Беш подполз к костру только через несколько минут. Его походка действительно изменилась — появилась неуверенность, ноги стали подкашиваться. Бесследно пропал тот легкий пружинящий шаг, которым престарелый демонолог двигался раньше.
Да и внешне Халай переменился. Глаза помутнели, губы стали болезненно кривиться, пальцы мелко дрожат, на скуле — запекшаяся кровь. Теперь учитель и в самом деле выглядит на свой истинный возраст — сто четыре года.
— Что с тобой, учитель? — с подозрением спросил Креол. — Ты выглядишь так, словно сейчас сдохнешь.
— Может, тебе присесть, учитель? — предложил Шамшуддин. — Вот, у нас еще осталось немного вчерашней баранины. Она остыла, но…
— Креол!.. Шамшуддин!.. — прослезился Халай, раскрывая объятия. — Как же я рад вас видеть! Мои любимые ученики!
Креол резко отпрыгнул назад. Шамшуддин на миг замешкался, но последовал его примеру.
— Это не наш учитель! — прорычал Креол, сжимая кулаки. — Это демон в его обличье!
— Точно! — расширились глаза Шамшуддина. — Ты несомненно прав, брат!
— Да нет же! — жалобно взвыл Халай, с трудом волочась за отступающими учениками. — Креол, Шамшуддин, пожалуйста, поверьте, это я, ваш учитель! Верьте мне, умоляю!
— Ах ты, проклятый самозванец! — подобрал с земли камень Креол. — Наш учитель — мерзкий злобный урод, он за всю жизнь не произнес ни одного доброго слова!
— Сразу видно, что этот демон никогда не встречался с настоящим Халаем! — поддакнул Шамшуддин.
— Говори, кто ты такой, обманщик! — швырнул камень Креол. — И куда подевал нашего учителя?!
Булыжник угодил Халаю прямо в лицо. Старик вскрикнул от боли, прижимая ладони к губам. По бороде потекла кровь.
Ноги Халая подкосились. Он шлепнулся на землю, спрятал голову меж коленей и горько зарыдал. Креол с Шамшуддином озадаченно переглянулись.
26 
