157 
После войны эта медаль гарантировала ему быстрое восхождение по служебной лестнице в военно-морском флоте. Он занимал самые завидные должности: проработал два срока в Пентагоне, побывал командиром учебного центра «Морских котиков» в Сан-Диего, осуществляющего их подготовку по базовой программе боевых пловцов и водолазов-разведчиков, военно-морским атташе в Саудовской Аравии, а затем оказался подопечным Комиссии по стипендиатам Белого дома, которая набирает и в течение года обучает молодых сотрудников служб президента, и, наконец, получил пост директора Управления военно-морской разведки, непосредственно подчиненного министру военно-морского флота. К сорока годам он уже стал контр-адмиралом, но это был предел: все его усилия, блестящие связи и в совершенстве освоенное умение ловить удачу за хвост не могли продвинуть его ни на одну ступень выше.
Поэтому его последующее перемещение в ЦРУ стало вполне естественным. Он был рад своим новым обязанностям и новому, более высокому жалованью, но вскоре его стало понемногу точить чувство неудовлетворенности, которое со временем все больше отравляло ему жизнь и становилось все более мучительным. Начало восьмидесятых годов обернулось временем конца кризиса, временем головокружительных успехов американской экономики, возрождавшейся к новой жизни после затяжного периода упадка и стагнации, сопровождавшегося ростом инфляции и безработицы. В Нью-Йорке, финансовом центре страны, люди гребли деньги лопатами, а затем гордо выставляли свое богатство напоказ. Это раздражало Гленденнинга. Ему не нравилось, что его финансовые возможности не шли ни в какое сравнение с теми, которыми располагали его друзья: лоббисты, законники, представители оборонной промышленности. Эти люди обладали куда меньшим в сравнении с ним умом и не умели трудиться, но зарабатывали раз в пять больше. Жалованье размером восемьдесят тысяч долларов отнюдь не казалось впечатляющим в атмосфере этого уголка штата Вирджиния, привыкшего жить на широкую ногу.
Сперва ростки зависти оставались только ростками: помогла серия быстрых продвижений по службе. Он проделал путь от начальника отдела до заместителя директора по оперативной работе за какие-то пять лет. Но вскоре почувствовал, что и в ЦРУ достиг того же предела карьерного роста, который совсем недавно омрачал его службу в ВМС, пока не положил ей конец. Годы шли, а он оставался всего лишь заместителем. Сменилось уже четверо директоров. И его кандидатура на этот пост рассматривалась не раз. Но теперь препятствием стала именно его прошлая служба в рядах «Морских котиков». Во главе одного из основных федеральных ведомств попросту не желали видеть человека с репутацией отчаянного головореза. Американский народ этого бы не понял.
Возмущение подобным лицемерием сидело занозой в душе Гленденнинга, горькое чувство обиды с каждым годом все больше озлобляло его, всякий раз обостряясь с приходом нового начальства. Недостаточно щедрое вознаграждение его трудов порождало склонность к злым умыслам. Служба родине переставала быть выгодным предприятием. Он рассматривал это как изъян всей системы и считал себя вправе исправить его хотя бы применительно к себе.
Омар аль-Утайби, или Марк Габриэль, как он предпочитал себя называть, дал ему такую возможность.
Оуэн заинтересовался Габриэлем с того самого дня, как тот обосновался в Париже. Разумеется, у него имелись к тому веские основания. Во время работы в Эр-Рияде он познакомился со старшим братом Габриэля, Джухейманом. То был своевольный лейтенант Национальной гвардии, выступавший с призывами к религиозным реформам. Когда Джухейман захватил мечеть Масджид аль-Харам, капитан Оуэн Гленденнинг вошел в число советников, представивших королю рекомендации относительно того, как следует штурмовать эту мусульманскую святыню и подавить мятеж. Джухеймана схватили и обезглавили. Вскоре после этого члены семьи аль-Утайби были высланы из страны.
Сперва его интерес к деятельности Габриэля носил чисто профессиональный характер. Контакты его подопечного с радикальными элементами в Саудовской Аравии не оставляли сомнений относительно планов последнего: тот явно желал продолжить дело брата. Габриэль создавал теневое правительство, которым руководили бы люди из вооруженных сил, Национальной гвардии и Министерства иностранных дел. Для того чтобы финансировать их деятельность, он играл на бирже, вкладывал деньги в рискованные акции без фиксированного дивиденда, обещающие высокий доход, спекулировал на курсах валют — и все с превеликим успехом. Вскоре стало ясно, что Габриэль имеет недюжинный талант не только к плетению нитей заговора, но и к прибыльному вложению средств.
157 
