9 
– Кто ты? – пробормотала Мэгги невнятно, ее язык распух от жажды. – Где я? И что происходит?
– Ха! Ты скоро узнаешь, – ответила рыжеволосая.
Мэгги огляделась. В повозке находилась еще и четвертая девушка. Она свернулась клубочком в углу, глаза ее были закрыты.
Мэгги соображала медленно и с трудом, но попыталась собраться.
– Как это – я спала больше суток?
Рыжая пожала плечами:
– Это она так говорит. А мне почем знать? Они поймали меня лишь несколько часов назад. Мне почти удалось выбраться отсюда, но тут они схватили меня.
Мэгги уставилась на нее. На худой щеке девушки кровоточила свежая ссадина, губы были разбиты.
– Выбраться – откуда? – переспросила она тихо, а когда никто ей не ответил, снова заговорила: – Послушайте, я Мэгги Нили. Я не знаю, где мы и что я здесь делаю. Но последнее, что я помню… девушка, которую звали Сильвия. Она меня усыпила. Сильвия Уилд. Кто-нибудь ее знает?
Прищурив зеленые глаза, рыжая молча разглядывала Мэгги. Девушка в углу не шевельнулась, а девочка в бейсболке поежилась и захныкала:
– Ну, кто-нибудь, поговорите со мной!
– Ты действительно не понимаешь, что происходит? – отозвалась наконец рыжая.
– Я бы не стала спрашивать, если б знала!
Девушка молча поглядела на Мэгги и проговорила с мрачным злорадством:
– Тебя продали в рабство. Ты – рабыня.
Абсурдность этой фразы невольно рассмешила Мэгги. Но этот смех отозвался резкой головной болью, а белокурая девочка вздрогнула. И при виде ее испуганного личика улыбка сползла с лица Мэгги.
– Бросьте! Вы шутите. Рабов не бывает!
– Бывают! Здесь бывают. – Рыжая криво усмехнулась. – Но держу пари, ты и понятия не имеешь, куда попала.
– В штат Вашингтон… – начала Мэгги и осеклась, почувствовав, как у нее засосало под ложечкой.
– Ничего подобного! Или… ну, допустим, пусть так. Это не имеет значения. Может быть, это и штат Вашингтон… Но на самом деле мы – в аду.
Мэгги начала терять терпение:
– Ну, будет врать!
– А ты выгляни в щель.
Между досками и впрямь было полно щелей, сквозь которые пробивался бледный свет, тускло освещавший повозку. Мэгги подтянулась и, зажмурив один глаз, приникла к большой щели.
Сначала она почти ничего не увидела. Телегу трясло, и было трудно что-либо разобрать. Но ей показалось, что окружающий мир вдруг лишился всех красок. Она видела только белый цвет или глухой черный.
Постепенно ей удалось разглядеть, что белым было затянутое облаками небо, а черным – гора. Огромная гора, и так близко, что она могла бы дотянуться до нее рукой. Гора возвышалась на фоне белесого неба, ее покрытые деревьями склоны казались не зелеными, а черными и буквально тонули в тумане. Вершина полностью терялась в облаках.
Рядом другая гора, точно такая же. Мэгги передвинулась к другой щели, чтобы получить более широкий обзор, но неприступные отвесные скалы окружали ее со всех сторон.
Они… выглядели пугающе.
Мэгги знала горы и любила их, но эти отличались от тех, что она видела раньше. Холодные, неприветливые и окутанные плотным туманом. Казалось, здесь полно привидений, которые то появляются, то исчезают с едва слышным завыванием.
Похоже на иной мир.
Мэгги тяжело опустилась на пол, потом медленно повернулась и посмотрела на рыжеволосую девушку.
– Где мы? – спросила она полушепотом.
К ее удивлению, девушка больше не стала насмехаться над ней. Она уставилась в даль невидящим взглядом, обращенным в воспоминания, и тоже прошептала в ответ:
– В самом потаенном месте Царства Ночи.
Мэгги почувствовала, как сырой туман проникает сквозь ее пижаму.
– Какого Царства?
– Царства Ночи. Это – своего рода организация. Знаешь, для этих…
Мэгги тупо смотрела на нее.
– Ну… для них. Для всякого рода нечисти…
У Мэгги перехватило горло. Она и сама не знала, что на нее подействовало больше: то, что ее заперли с психами, или то, что она начинала верить в их рассказы. Как бы то ни было, она испугалась и не смогла выдавить ни звука в ответ.
А рыжеволосая девица прищурилась и злобно усмехнулась.
– Вампиры, – продолжила она, смакуя каждое слово, – оборотни, ведьмы…
Сильвия! Она – ведьма.
Мэгги не понимала, что натолкнуло ее на эту мысль, – она никогда не верила в существование ведьм, но само слово грохотало в мозгу, как несущаяся вниз лавина, приобретая все большую очевидность. Курящийся фимиам, фиолетово-красный отблеск в глазах… да и Майлз изменился после встречи с нею – втрескался в нее по уши и даже перестал звонить домой, будто его заговорили, околдовали, лишили собственной воли…
9 
